Греческая философия

В диалогах Платона часто приводится один пример, который придает особый драматизм несовпадению общественной нравственности с объективной моралью. Главком в Государстве рисует два выразительных портрета: самого несправедливого человека, который, однако, "уготовит себе величайшую славу в области справедливости" (II, 361 а), и самого справедливого, которого, к несчастью, не сочтут справедливым. Главкон полагает, что "и со стороны богов, и со стороны людей человеку несправедливому, [если он кажется справедливым,] уготована жизнь лучшая, чем справедливому, [если тот кажется несправедливым]" (II, 362 с). Поэтому юноша, стоящий на перепутье и размышляющий о том, как сделать наилучший выбор в жизни, вполне естественно, может предпочесть видимость нравственности: "На каком же еще основании, - вопрошает, поддерживая Главкона, его брат Адимант, - выбрали бы мы себе справедливость вместо крайней несправедливости? Ведь если мы овладеем несправедливостью в сочетании с притворной благопристойностью, наши действия будут согласны с разумом пред лицом как богов, так и людей..." (II, 366 b). Здесь явно ставится вопрос, который Сократ полагал самым важным из всех: "Как мне следует жить?" Один путь ведет к стяжанию доброй славы и земных благ, пусть даже ценой обмана, другой - к обретению истинного блага, к постижению собственного внутреннего мира, к познанию. Проще говоря, первый путь - это путь овладения риторикой, что было условием достижения успеха в городе-государстве, способом получить власть, богатство, славу; второй же путь - путь занятий философией (Горгий, 500 с). Согласно Калликлу, одному из самых яростных ее хулителей, философия делает человека "неспособным ни помочь самому себе, ни вызволить из самой страшной опасности себя или другого, мешает сопротивляться врагам, которые грабят его до нитки, и обрекает на полное бесчестье в родном городе" (486 b-с). Но для Платона философия есть единственное подлинное благо и только на ней одной можно остановить свой выбор. Во-первых, жизнь философа свободна от противоречий, так как он поступает согласно "разумному убеждению, которое оказывается наилучшим" (Критон, 46 b). Во-вторых, философия - единственный вид умственной деятельности, неизменно направленный на поиск блага и способный уберечь от несправедливости как поистине величайшего зла: разве философия не наилучшая помощь, "которую должен оказать себе человек"? (Горгий, 509 b.) Протрептические рассуждения, или побуждения к философии, которые мы находим в диалогах Платона, прежде всего в Евтидеме, свидетельствуют о том, насколько важна эта направленность философии.

Итак, единственный род действия, который остается философу, - это действие в себе самом, внутренняя работа над собой, позволяющая ему познать истинную природу своей души. Перед нами одно из наиболее полно сформулированных понятий о нравственности, сосредоточенных на действующем субъекте: нравственное развитие индивидуума осуществляется в основном за счет внутренних духовных ресурсов и состоит в формировании и совершенствовании его нравственного характера. Справедливая жизнь не является чем-то внешним по отношению к моему нравственному "я", а составляет один из его элементов. Отсюда следует необходимость рационального познания своего "я". Это рационалистическое требование моральной рефлексии, которая для Сократа была скорее неким навыком или практическим исследованием, предпринимаемым с целью самосовершенствования, у Платона превращается в стремление к теоретическому познанию структуры умопостигаемого мира. Так нравственная философия Платона связана с его эпистемологией и онтологией.

ДОБРОДЕТЕЛЬ И ИСТОЧНИКИ ЖЕЛАНИЯ

Добродетель понимается Платоном как идеал нравственной независимости и рациональности, оберегающих человека от превратностей судьбы и от всякого посягательства со стороны других людей. Это определение добродетели идет вразрез с гомеровским представлением о нравственном свершении как самоутверждении - представлением, отчасти разделяемым некоторыми персонажами диалогов Платона, например юным Меноном. Оно противоположно и нравственному идеалу назидательной мудрости Семи мудрецов и Гесиода, для которых основа нравственности - чувство меры и самоограничение; сторонник этой точки зрения - старец Кефал из Государства. Наконец, иначе понимают добродетель и софисты, например Протагор, - как умение вести свои дела в частной и общественной жизни.