Греческая философия

Признание разнородности источников вожделений позволяет объяснить, почему неразумные вожделения так сильны и разумным желаниям так трудно их побороть. В этом смысле показательно описание нравственных пороков в VIII книге Государства. Должным образом сформированная душа гражданина, живущего в условиях наилучшего государственного устройства, постепенно деградирует по мере разрушения изначального государственного строя. В душе человека, типичного для тимократического (или основанного на честолюбии) государства, thymos подчиняет себе разум; у человека, чья душа отражает принципы олигархического правления, над всеми желаниями преобладает страсть к деньгам; наконец, в душе "демократического" человека в условиях вседозволенности пробуждаются самые разнузданные вожделения, пока ненасытимое стремление к установлению всеобщей свободы не превратит его в человека "тиранического". Ясное сознание совершающейся в человеческой душе борьбы между желаниями, происходящими от трех ее начал, приводит к тому, что Платон, в противоположность Сократу, допускает возможность победы неразумных вожделений, хотя он и подчеркивает, даже в Законах, не добровольный характер таких вожделений - в том смысле, какой он придает слову "добровольный", связывая направленность действия с тем, что оно следует из определенного суждения о благе (V, 734 b; IX, 860 d-e; Тимей, 86 d-e).

Отсюда следуют важные выводы в отношении нравственного воспитания. Мы уже показали, что Платон почти не придавал значения воспитанию добродетели с "общественной" точки зрения; в этом случае добродетель понимается как умение изобразить согласие и усвоить существующие обычаи. Если такого рода добродетель у некоторых, особо выдающихся людей может быть началом, побуждающим к справедливому поступку, то лишь благодаря theia moira, божественной милости (Менон, 99 е), позволяющей случайно и мимолетно прикоснуться к истине. Только припоминание приводит к познанию добродетели - в результате длительного усилия ума и памяти. Но подобное усилие возможно лишь при условии особого воспитания чувств. Во II и III книгах Государства Платон излагает полную программу воспитания в духе добродетели, нацеленного на то, чтобы развить в душе граждан только те страсти, эмоции, представления о наслаждении и страдании, которые не вступят в конфликт с разумным началом, упрочат господство разума (401 е-402 а) и укрепят порядок и гармонию в каждой душе (Законы, 653 а-b).

Итак, можно отметить две тенденции, различие которых порой создает противоречия в системе платоновской философии. С одной стороны, необходимо воспитание чувств в духе нравственности и подчинение ей вожделений и аффектов. С другой стороны, достижение нравственного совершенства - следствие своего рода аскезы, упражнения, состоящего в отрешении от тела и чувств, а равно и от доставляемых чувствами наслаждений и страданий. Таким образом, стремление к добродетели мыслится как последовательное отрешение, как преображение души, вновь обретающей свою истинную природу

Наиболее отчетливо вторая тенденция выражена в Федоне. Упомянув о значении посвящений в таинства и указав на то, что философия дает возможность упражняться в освобождении души от тела, от страстей и вообще от чувственного существования, Платон говорит, что подлинный философ, человек, любящий разумение, должен радоваться смерти, потому что "нигде не приобщится к нему полностью, кроме как в Аиде". Определенное отношение к смерти, выражающееся в отказе от удовольствий и мнимых благ, становится для Платона пробным камнем добродетели. Тут он очень далек от мыслей, отстаиваемых Сократом в Протагоре. Добродетель не может быть порождением страха перед будущими страданиями, который обменивается на ожидание больших наслаждений: все это - пустая видимость, игра теней (skiagraphia/σκιαγραφία), "добродетель, поистине годная лишь для рабов, хилая и подложная". "Разве это правильный обмен - менять удовольствие на удовольствие, огорчение на огорчение, страх на страх, разменивать большее на меньшее, словно монеты? Нет, существует лишь одна правильная монета - разумение (phronēsis/φρόνησες), и лишь в обмен на нее должно все отдавать" (Федон, 69 b).