Читаем Греческая философия полностью

В Государстве нередко выражалась надежда, что существование справедливого государства у людей все же возможно. В Законах, напротив, утверждается, что справедливое государство существует лишь у богов и их потомков. Что же касается людей, то философ-законодатель удовольствуется тем, что придумает несколько вариантов государственного устройства. Описанное в Законах идеальное государство скорее похоже на "смешанное государственное устройство". Это еще одно новшество, появляющееся в последнем произведении Платона; в таком смешанном государственном устройстве, сочетании демократии и монархии, соединились два принципа справедливости: во-первых, существует выборность магистратов, избираемых путем голосования или по жребию; во-вторых, различные советы следят за качеством законов, предлагаемых философами - членами Ночного собрания. Аристотель вспомнит об этом, когда в V книге Политики будет характеризовать совершенное государственное устройство.

Законы отмечены некоторым пессимизмом, в котором больше, чем прежде, чувствуется осознание неизбежных противоречий в человеческом обществе. Складывается впечатление, будто Платон частично отказывается от мысли, что государство можно построить с нуля, а сила разума способна предохранить его от упадка. Проектируемое в Государстве общественное устройство должно было преодолеть дуализм закона и знания; в Законах государство построено на этом дуализме. В таком государстве, где место всезнающего единоличного властителя занимает безличный закон, повелевающий всеми, даже правителями, философский разум колеблется между глубоким обоснованием государственных установлений и простой политической осмотрительностью. В этом своеобразие - и практическая неприменимость? - политической мысли Платона.

ЧАСТЬ ЧЕТВЕРТАЯ. АРИСТОТЕЛЬ

Излагая в I книге Метафизики досократические и доплатоновские концепции, предшествовавшие его собственной доктрине, Аристотель прослеживает в наиболее существенных чертах историю греческой философии. Для него философия уже не только то, чем она была для Платона, - не только деятельность философствования, philosophein/φιλοσοφεῖν, мыслимая как целенаправленное отрешение от чувственного и устремление к умопостигаемому. Конечно, Аристотель неизменно рассматривает философию как бескорыстное исследование, движимое удивлением, любопытством и желанием знать, присущим каждому человеку, но благодаря его трудам философия в качестве дисциплины конституируется как частично организованная совокупность знаний, имеющая отношение к конкретному исследованию различных областей действительности. Аристотель первым из философов предложил организацию знаний, которая в известном смысле существует и поныне.

Очевидно, что во многом Аристотель расходится с Платоном, но тут требуются пояснения. Ведь Аристотель не только самый строгий критик, но и самый вдумчивый читатель Платона. Платоновское влияние - самое сильное духовное влияние, испытанное Аристотелем, и творчество его вписывается в историю философии, принявшую новое направление после разрыва Сократа и Платона с досократической философией. С другой стороны, определенное родство взглядов Аристотеля и Платона, которое первый, возможно, чувствовал в начале своего философского пути и вообще в течение двадцати лет, проведенных им в Академии, было ограниченным и всегда ослаблялось критикой; порой оно оборачивалось прямым отрицанием платоновской философии. Однако напомним, что в древности более поздние авторы не признавали никакой противоположности между Аристотелем и Платоном. Начиная с эпохи Среднего платонизма Платон и Аристотель, наряду с Орфеем и пифагорейцами, считались представителями philosophia perennis[1], и их воззрения противопоставлялись материализму эпикурейцев и стоиков. Философы-неоплатоники V-VI вв. н. э. были крупнейшими комментаторами наследия Аристотеля, поскольку ознакомление с аристотелевскими учениями предваряло преподавание философии Платона.

Аристотель отличается и от Платона, и от мыслителей-доплатоников (за исключением, быть может, Демокрита) поразительным многообразием своих научных изысканий. Это самый многоликий из философов Античности; представая как догматический философ, он вместе с тем не упускает случая сформулировать трудности и апории, которые делают его исследования, рассуждения и даже выводы неиссякаемым источником всевозможных вопросов и проблем. Аристотель замечателен своей способностью превращать всякую предметную область в область научного исследования; не менее удивительна и его способность систематизировать результаты своих исследований, пусть даже некоторые аспекты той или иной излишне подробной систематизации следует отнести скорее на счет аристотелизма, нежели самого Аристотеля.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Курс эпохи Водолея
Курс эпохи Водолея

Целью настоящей работы является раскрытие приоритетов внешней концептуальной власти. Эти приоритеты позволяли библейским «пчеловодам» в интересах западной цивилизации устойчиво поддерживать режим нищенского существования в нашей стране, располагающей богатейшим природным и интеллектуальным потенциалом. За этим нет никаких заговоров, за этим стоят не осмысленные народом России схемы внешнего управления по полной функции, подмявшие как нашу государственность, так и процессы становления личности Человека Разумного. Так трудолюбивые пчелы всю жизнь без протестов и агрессий кормят работающих с ними пчеловодов.Пчеловоды «пчеловодам» — рознь. Пора библейских «пчеловодов» в России закончилась.

Виктор Алексеевич Ефимов

Публицистика / Альтернативные науки и научные теории / История / Философия / Религиоведение / Образование и наука
Синдром гения
Синдром гения

Больное общество порождает больных людей. По мнению французского ученого П. Реньяра, горделивое помешательство является характерным общественным недугом. Внезапное и часто непонятное возвышение ничтожных людей, говорит Реньяр, возможность сразу достигнуть самых высоких почестей и должностей, не проходя через все ступени служебной иерархии, разве всего этого не достаточно, чтобы если не вскружить головы, то, по крайней мере, придать бреду особую форму и направление? Горделивым помешательством страдают многие политики, банкиры, предприниматели, журналисты, писатели, музыканты, художники и артисты. Проблема осложняется тем, что настоящие гении тоже часто бывают сумасшедшими, ибо сама гениальность – явление ненормальное. Авторы произведений, представленных в данной книге, пытаются найти решение этой проблемы, определить, что такое «синдром гения». Их теоретические рассуждения подкрепляются эпизодами из жизни общепризнанных гениальных личностей, страдающих той или иной формой помешательства: Моцарта, Бетховена, Руссо, Шопенгауэра, Свифта, Эдгара По, Николая Гоголя – и многих других.

Альбер Камю , Вильям Гирш , Гастон Башляр , Поль Валери , Чезаре Ломброзо

Философия / Учебная и научная литература / Образование и наука