Греческая история

О распадении Аркадского союза на две враждебные партии рассказывает также Диодор (XV, 82, 1—4; пользование сокровищами Олимпийского храма он ошибочно приписывает мантинейской, а не тегейской партии): «(В 363/2 г.) аркадяне с жителями Писы сообща руководили олимпийскими состязаниями, взяв в свои руки власть над святилищем и находившимися в нем сокровищами. Немало вкладов мантинейцы употребили на собственные нужды; поэтому виновники этого беззакония прилагали все старания, чтобы война с элейцами продлилась, так как в случае наступления мира им пришлось бы дать отчет в истраченных суммах. Так как остальные аркадяне желали заключения мира, — они вступили в междоусобную борьбу со своими одноплеменниками. Возникли две партии; во главе одной из них стали тегейцы, во главе другой — мантинейцы. Вражда между обеими партиями все увеличивалась, дойдя, наконец, до вооруженного столкновения. Тегейцы отправили послов к беотийцам с просьбой прислать им подмогу, и беотийцы послали им на помощь значительное войско под предводительством Эпаминонда. Тогда мантинейцы, убоявшись войска и прославленного военной доблестью Эпаминонда, отправили послов с просьбой о союзе к самым заклятым врагам беотийцев — к афинянам и лакедемонянам; это посольство имело успех». Мы видим, что и олигархический Ксенофонт и демократически настроенный источник Диодора не ищут более глубоких, внутренних причин для объяснения распада Аркадского союза; Ксенофонт видит единственную причину в сребролюбии вожаков демократии и боязни их за собственную жизнь; источник Диодора, искажая факты, бросает это же обвинение мантинейцам, главарям аристократической партии.

Послы от эпаритов — как указывал наш автор в гл. 4, § 34, теперь эпариты состояли уже преимущественно не из наемников, а из влиятельнейших граждан. О походе Эпаминонда в Спарту рассказывают также Диодор (XV, 82 и сл.), Плутарх (Агесилай, 34), Юстин (VI , 7) и Полибий.

Выступив в поход — в 362 г.

Его противниками — т.е. жителями прежде порабощенных Александром, а затем освобожденных беотийцами городов.

Выступил из Немеи — Диодор (XV, 72, 5) ничего не знает о стоянках Эпаминонда в Немее и Тегее; по его версии Эпаминонд двинулся на Спарту из Мантинейской области: «Лакедемоняне, как ближайшие соседи, тотчас же выступили походом в Аркадию; в то же время и Эпаминонд, выступив вперед со своим войском и находясь на небольшом расстоянии от Мантинеи, узнал от местных жителей, что всенародное ополчение лакедемонян предает опустошению Тегейскую область».

Счастливым — ср. Диодор (XV, 82, 6): «Он замыслил славный подвиг, но судьба противодействовала ему».

Повел войско — ср. Полибий (IX, 8): «Приказав войску пообедать в обычное время, Эпаминонд с наступлением сумерек двинулся в поход».

Критянин — ср. Плутарх (Агесилай, 34): «Агесилаю донес об этом, по словам Каллисфена, феспиец Евтин, по Ксенофонту же какой-то критянин. Агесилай немедленно послал в Спарту конного гонца с этим известием, а через короткое время явился туда и сам». Гораздо фантастичнее рассказ Диодора (XV, 82, 6), по словам которого Агесилай остался в Спарте, а предводителем выступившего в Аркадию спартанского войска был Агис (sic! так звали предшественника Агесилая, умершего уже в 399 году). «Лакедемонский царь Агис, подозревая хитрый замысел Эпаминонда и хорошо умея предвидеть будущее, отправил в Спарту критян-курьеров; они опередили Эпаминонда и известили оставшихся в Спарте, что беотийцы идут напрямик в Лакедемон, желая разорить город, и что сам царь с величайшей поспешностью идет на помощь отечеству. Он предложил оставшимся в Спарте охранять город и ничего не страшиться, так как скоро он явится на помощь».

Он взял бы город — ср. Диодор (XV, 83, 1): «Если бы нападение Эпаминонда не было обнаружено заранее, ему удалось бы незамеченным вторгнуться в Спарту».

На ровном месте — здесь Ксенофонт в своем стремлении прославить доблесть Спарты, по-видимому, впадает в преувеличение. Правдоподобнее рассказ Диодора (XV, 83, 2—4): «Агесилай... со всевозможным тщанием позаботился об охране города. Детей старшего возраста и стариков он расставил на крышах домов, приказав им отражать пытающихся напасть на город; сам же он выстроил под своей командой воинов цветущего возраста и распределил их по проходам и теснинам, ведущим к городу; он преградил все те места, через которые можно было подойти к городу, и спокойно ждал наступления врага. Разделив на много частей свое войско, Эпаминонд вел нападение в одно и то же время в разных местах: увидев настроение спартанского войска, он сразу понял, что спартанцы были предупреждены о его прибытии; однако, он по очереди сражался со всеми отрядами и ввязывался в рукопашный бой, терпя поражение вследствие неудобства своих позиций».

Архидам — о его мужестве рассказывает также Плутарх (Агесилай, 34); больше всех отличался в этом бою, по словам этого автора, спартанец Исид, сын Фебида.