Греческая история, том 1. Кончая софистическим движением и Пелопоннесской войной

Эпос определяет войско Агамемнона и вообще всех гре­ков, сражавшихся под Троей, названием аргосцев, ахейцев или данайцев; эти имена уже в древнейших частях „Илиады" употребляются как синонимы. Затем, мы знаем, что не толь­ко в гомеровское время, но еще несколькими веками раньше, до колонизации Крита и Малой Азии, Арголида была насе­лена тем же самым народом, который мы находим там еще в историческую эпоху (выше, с.91). По существу не было бы, конечно, ничего невозможного в том, чтобы этот народ, у которого впоследствии не было общего племенного имени, назывался в доисторическую эпоху ахейцами или данайца­ми, хотя трудно понять, каким образом могло утратиться это племенное имя. Однако данайского народа никогда не было на свете. Данай — древнеаргосский областной герой, кото­рый, по преданию, превратил безводный Аргос в хорошо орошаемую страну; его дочери Данаиды — родниковые ним­фы; с Данаем тесно связана и Даная, мать солнечного героя Персея и, следовательно, тоже богиня. Итак, данайцы — „люди Даная"; они относятся к области мифа, как и он сам, и были перенесены с неба на землю, подобно кадмейцам и минийцам, о которых еще будет речь ниже. Что же касается ахейцев, то их имя в историческую эпоху, как известно, при­надлежало жителям северного побережья Пелопоннеса и южной части Фессалии, и едва ли оно в доисторическое вре­мя распространялось за пределы этих областей. По древ­нейшему преданию, и Агамемнон оказывается фессалийским государем, каким Ахилл остался в предании навсегда. Но в то время, когда в Ионии складывался эпос, пелопоннесский Аргос занимал первое место между всеми другими частями греческого полуострова: естественно, что поэты невольно должны были перенести резиденцию могущественного по­велителя народов из Фессалии в Пелопоннес. За ним должны были, конечно, последовать и его ахейцы.

Так как имя ахейцев у Гомера обнимает все подвласт­ные Агамемнону греческие племена, то оно уже, конечно, не могло служить для обозначения жителей какой-нибудь от­дельной области. Поэтому в эпосе северное побережье Пе­лопоннеса не носит названия Ахеи: эта область называется просто „прибрежной страной", Эгиалос. Отсюда возникло сказание, — если подобные комбинации еще могут быть на­званы сказаниями, — будто ахейцы, изгнанные дорийцами из Лаконии, направились в Эгиалос и назвали страну своим именем. Раньше там будто бы жили ионийцы; поводом к этому предположению послужило, как мы выше указали (с.89), существование святилища геликонского Посейдона на мысе Микале.

Затем, Гомер упоминает на греческом полуострове и прилежащих островах несколько народов, которых там вовсе не было в историческую эпоху. Таковы, например, абанты, которые в „Списке кораблей" являются жителями Эвбеи, между тем как в остальной „Илиаде" их местожительство нигде не указывается. Возможно, что мы здесь действитель­но имеем перед собой древнее племенное имя эвбейцев, за­бытое впоследствии; но также возможно и даже более веро­ятно, что первоначально абанты вообще не имели ничего общего с Эвбеей и что это были жители Аб в Фокиде, имя которых затем вследствие какой-нибудь комбинации было перенесено на соседний остров. Кавконы, по „Телемахии", должны были жить в Западном Пелопоннесе, недалеко от Пилоса, тогда как „Илиада" называет их союзниками троян­цев; и действительно, по преданию, еще в историческую эпоху на пафлагонском побережье жили кавконы. Очевидно, следовательно, что это имя было перенесено из Малой Азии в Пелопоннес, чему, вероятно, способствовало название реки Кавкон близ Димы в Ахее. Довольно поздний отрывок „Илиады" повествует о войне куретов с жителями Калидона в Этолии. Между тем у Гесиода куреты являются божест­венными существами, родственными нимфам и сатирам. Благодетельными демонами рисует их также критское ска­зание; они научили будто бы человека всевозможным полез­ным искусствам, а также воспитали ребенка-Зевса. Таким образом, они принадлежат к области мифа, а не истории. Их поместили в Этолии, вероятно, только потому, что там была гора Курион, и рассказывали, конечно, что они пришли с Крита. А так как у подошвы Куриона, на этолийском берегу, находился город Халкида, то их перенесли затем также и в эвбейскую Халкиду.