Греческая история, том 1. Кончая софистическим движением и Пелопоннесской войной

Для Афин было тем важнее упрочить свою власть в Керкире, что как раз теперь наступили события, делавшие необходимым их вмешательство в Сицилии. Дело в том, что как только демократическое устройство пустило глубокие корни в Сиракузах, последние начали возвращаться к поли­тике Дейномеиидов и стремиться к восстановлению своей гегемонии над островом. Тотчас после свержения Дукетия вспыхнула из-за этого война с Акрагантом (около 446 г.), в которой принял участие весь остров, одни за Сиракузы, дру­гие против них; при реке Гимере акрагантинцы были разби­ты, понеся большой урон, и принуждены просить мира. Си­ракузы опять сделались самой могущественной державой греческого запада; поэтому халкидским городам, если они хотели сохранить свою независимость, не оставалось ничего другого, как броситься в объятия афинян (выше, с.398). Те­перь настало время, когда афиняне должны были исполнить те обязательства, которые они взяли на себя. В Сицилии вспыхнула всеобщая война. На одной стороне стояли халкидские города Наксос, Катана, Леонтины, Регий, дорийская Камарина и значительная часть туземных сикелов; на другой стороне — Сиракузы, Тела, Селинунт, Мессена, Гимера, Липара и Эпизефирские Локры; Акрагант, по-видимому, со­хранял нейтралитет. Сиракузцы имели большой перевес над своими противниками, и Афины принуждены были осенью 427 г. отправить на помощь своим западным союзникам эс­кадру в 20 триер под начальством стратега Лахеса из дема Айксоны. Несмотря на незначительность своих сил, афиняне достигли крупных успехов и, что самое главное, заставили Мессену перейти на свою сторону. Если в начале войны пе­лопоннесцы рассчитывали на содействие своих западных колоний, то осуществление этих надежд было теперь надол­го отсрочено.

Неудачи, которые постигли пелопоннесское оружие, не могли остаться без влияния на внутренние дела Спарты. На­дежда принудить Афины к миру посредством опустошения их территории не оправдалась. Рассчитывали на восстание афинских союзников, — но Потидея пала, а лесбосское вос­стание осталось изолированным и скоро было подавлено. Все попытки одолеть афинян на море вели только к позор­ным поражениям. Надежда на внутренний переворот в Афи­нах тоже обманула спартанцев. Перикл был свергнут, а его противники продолжали его политику; даже его смерть не изменила положения дел. При таких условиях и в Спарте стали подумывать о прекращении войны. Внешним выраже­нием этого настроения было возвращение царя Плистоанакта (426 г.), который 19 лет назад был лишен своего сана и изгнан за то, что он увел обратно свое войско от границы Аттики, не разорив страну, и тем побудил афинян купить мир со Спартой ценой самых тяжких жертв. События по­следних лет блестяще оправдали тогдашнюю политику. Плистоанакт старался теперь восстановить старые отноше­ния с Афинами. Весной 426 г. пелопоннесцы не произвели обычного вторжения в Аттику и переговоры были возобнов­лены. Главное требование Спарты состояло в возвращении эгинцев на их остров.

Никий и его друзья были готовы принять эти условия; но, к сожалению, они сами все более и более теряли почву под ногами. Как ни велики были их заслуги перед Афинами во время митиленского кризиса, они оказались совершенно неспособными одержать какие-нибудь решительные победы над пелопоннесцами. Как раз те самые обстоятельства, кото­рые обескураживали военную партию в Спарте, должны бы­ли способствовать усилению военной партии в Афинах. Сознание, что государство нуждается в энергичном руково­дителе, проникало все в более широкие круги населения, и благодаря этому влияние оппозиции должно было усили­ваться. Уже при обсуждении участи Митилены правительст­во лишь с большим трудом воспрепятствовало принятию предложений Клеона. Последний, будучи в это время чле­ном Совета, обнаруживал неутомимую деятельность в добы­вании необходимых для войны средств, нисколько не сму­щаясь тем озлоблением, которое вызывала в состоятельных классах его неумолимая строгость при взыскании податных недоимок. На следующий год (427—426) он был избран со­юзническим казначеем и благодаря этому приобрел руково­дящее влияние на управление союзными финансами. Оппо­зиция с успехом выступила против правительства и в суде. Даже такой человек, как Пахес, завоеватель Митилены, был привлечен к суду и только посредством самоубийства избег обвинительного приговора. Точно так же и отправку вспо­могательного флота в Сицилию, без сомнения, нужно при­писать инициативе Клеона; завоевание Запада и впоследст­вии всегда было излюбленным планом афинских радикалов. При выборах на 426—425 гг. перемена в общественном мне­нии обнаружилась с полной силою. Почти ни один из быв­ших тогда на службе стратегов не был вновь избран; их ме­сто заняли представители военной партии, и между ними племянник Перикла, Гиппократ из Холарга.