Греческая история, том 2. Кончая Аристотелем и завоеванием Азии

Не менее важные задачи ждали разрешения и в области внутренней политики. Нужно было загладить все обиды, причиненные Афинами в течение последнего полувека эл­линским общинам, насколько вообще можно загладить со­вершенную несправедливость; нужно было утвердить геге­монию Спарты и в тех городах, которые еще отказывались признать ее, упорствуя в своем партикуляризме; наконец — и это стояло на первом плане — нужно было дать эллинам прочную политическую организацию, которая, щадя по воз­можности свободу отдельных государств, отдавала бы, од­нако, в случае надобности их военные и финансовые силы в распоряжение Спарты.

Естественно, что решение этой задачи на первых порах было поручено человеку, которому Спарта более, чем кому-либо, была обязана своим настоящим могуществом. Окру­женный ореолом побед, Лисандр достиг теперь наибольшей популярности. Так как вторичное избрание в навархи было запрещено законом (выше, с.74), то этим званием облечен был его брат Либис, и таким образом командование флотом и управление заморскими владениями фактически оставлено в руках Лисандра еще на один год (404/403). Да и вообще заслуженные почести были возданы ему щедрой рукой. В скульптурной группе, которую Спарта воздвигла в Дельфах в память победы, рядом с Диоскурами, Зевсом, Аполлоном и Артемидой стоял и Лисандр, венчаемый Посейдоном, в кру­гу своих офицеров. Эфесцы поставили его статую в храме Артемиды, покровительницы города, а в Самосе, который, правда, имел основание быть особенно благодарным ему, дошли до того, что главное празднество города, посвящен­ное до сих пор Гере, отныне стали справлять в честь Лисандра. Как здесь, так и в других освобожденных городах были воздвигнуты в его честь алтари; ему, как герою, приносили жертвы и пели гимны. Еще никогда ни один человек не пользовался в Греции таким почетом и не обладал таким мо­гуществом.

Прежде всего изгнанные некогда афинянами жители Эгины, Мелоса, Орея, Потидеи и Скионы возвращены были на свои места. Общественное мнение Греции восторженно приветствовало эту меру; но Лисандр хорошо знал, что при помощи одних моральных средств невозможно удержать в руках обширную державу. Он научился у врага; уничтожая афинские клерухии, он сам вступил на тот путь, который указали Афины. Когда после битвы при Эгоспотамах Сеет сдался пелопоннесцам, вместе с афинскими колонистами было изгнано и туземное население города; теперь Лисандр поселил в этом пункте, имевшем огромное стратегическое значение, отставных моряков своего флота. Так заложен был первый камень лакедемонской колониальной системы.

Пелопоннесские гарнизоны, поставленные во время войны в важнейшие союзные города для защиты их против афинян, Лисандр оставил на месте и даже увеличил теперь их сеть новыми гарнизонами. Это было необходимо столько же для охранения спартанской гегемонии, сколько и для поддержки временных правительств, которые благодаря влиянию Лисандра учреждены были в городах прежнего Афинского государства; притом, сами эти правительства призывали к себе на помощь гарнизоны или требовали их оставления в городах. Поэтому они должны были содержать их на свой счет. Даже подати, сделавшие столь ненавистным господство Афин, были сохранены, хотя, по-видимому, в менее обременительных размерах и только на случай дейст­вительной нужды в военное время. Действительно, не было другого средства, чтобы дать Спарте возможность содержать такой флот, какой был ей необходим для поддержания ее гегемонии в Элладе. Конечно, новые союзники, как и пело­поннесские государства, обязаны были в случае войны по­сылать свои войска на помощь Спарте.