Читаем Греческая история, том 2. Кончая Аристотелем и завоеванием Азии полностью

Теперь пришла пора свести счеты с Регием. Но этот го­род теперь уже не стоял особняком, так как и италийские греки наконец поняли, что им неминуемо грозит порабоще­ние, если отдельные общины не сплотятся в одно целое. На севере луканцы все более и более расширяли свои владения; Посейдония, Лаос и, вероятно, также Пике уже находились в их руках, и область Фурий была открыта их разбойничьим набегам. На юге грозно росло могущество сицилийского ти­рана, который благодаря своему союзу с Локрами имел уже надежную точку опоры в Италии. Ввиду этих условий греко-италийские города заключили между собою союз еще в том самом году, когда Дионисий предпринял поход на Регий, и, без сомнения, под влиянием этого события. Ядро нового союза составляла коалиция трех городов, Кротона, Кавлонии и Сибариса на Треиде, образовавшаяся вскоре после основа­ния Фурий для защиты от опасности, которая угрожала с этой стороны ахейцам; теперь к ней примкнули все осталь­ные италийские общины, кроме Локр, которые благодаря своему аристократическому строю стояли в оппозиции к другим городам и даже теперь оставались верны своей тра­диционной дружбе с Сиракузами. Впрочем, узы, связывав­шие италийцев, были крайне слабы; союз имел свое святи­лище, в котором собирались депутаты отдельных городов для обсуждения общих дел, — но был лишен центральной власти. Обязанности членов ограничивались взаимной под­держкой во время неприятельских нашествий; в случае вой­ны одному из участвующих городов вверялось верховное начальство. В прочих отношениях самостоятельность от­дельных государств нисколько не была ограничена. Как бы то ни было, союз располагал очень значительными военны­ми силами; но Дионисий считал себя достаточно сильным для того, чтобы начать борьбу, которая должна была доста­вить ему господство над всеми западными эллинами.

Его первые шаги были направлены, конечно, против Ре­гия (осенью 391 г.). На помощь городу поспешил италий­ский флот из 60 кораблей; когда Дионисий с 50 судами вы­шел к ним навстречу, заранее уверенный в победе, вдруг поднялась буря, от которой неприятели укрылись у берега близ Регия, тогда как семь сиракузских кораблей пошло ко дну; сам тиран лишь с большим трудом добрался до Мессенской гавани. Ввиду неудачи он отказался на этот год от за­думанного предприятия и ограничился заключением союза с луканцами. Последние не замедлили вторгнуться в фурийскую область (390 г.), но скоро были отбиты италийскими греками, которые теперь в свою очередь напали на Луканию. Здесь ждала их гибель; при Лаосе они внезапно были окру­жены более многочисленным неприятельским войском, большая часть греческой армии была перебита, а остаток ее, около тысячи человек, оттеснен на прибрежную возвышен­ность. Он также погиб бы, если бы благодаря посредничест­ву сиракузского адмирала Лептина, присланного Дионисием на помощь луканцам, не был заключен мир. А так как это шло совершенно вразрез с намерениями Дионисия, то Леп­тин был лишен звания наварха, и вместо него назначен был командиром флота второй брат тирана Феарид.

В следующем году (389) Дионисий снова выступил в поход. У Липар его адмирал Феарид захватил десять регийских кораблей; затем войско перешло в Италию и приступи­ло к осаде Кавлонии. Ей на выручку двинулись италийские греки со всем своим войском, состоявшим, по преданию, из 25 тыс. пехотинцев и 2 тыс. всадников, под начальством си­ракузского изгнанника Гелориса. Дионисий вышел навстре­чу неприятелю и неожиданно напал на него у реки Элепора; Гелорис, находившийся во главе авангарда, пал в самом на­чале сражения, армия его была без труда обращена в бегст­во, а значительная часть ее, свыше 10 тыс. человек, заперта на безводной возвышенности и принуждена на следующий день сдаться на полную волю победителя. Последний против всякого ожидания обошелся с побежденными милостиво; он без выкупа освободил пленных и даровал италийским гре­кам мир на сносных условиях, определив границей между их и своими владениями Катанзарский перешеек. Скиллетий, лежавший на самом перешейке, кротонцы должны были ус­тупить JIокрам; города, находившиеся к югу от перешейка, были освобождены от участия в союзе. Чтобы оградить но­вые приобретения от вторжений луканцев, Дионисий при­ступил к постройке фортификационной линии поперек пе­решейка, от Тирренского к Ионическому морю.

Перейти на страницу:

Похожие книги

1937. Трагедия Красной Армии
1937. Трагедия Красной Армии

После «разоблачения культа личности» одной из главных причин катастрофы 1941 года принято считать массовые репрессии против командного состава РККА, «обескровившие Красную Армию накануне войны». Однако в последние годы этот тезис все чаще подвергается сомнению – по мнению историков-сталинистов, «очищение» от врагов народа и заговорщиков пошло стране только на пользу: без этой жестокой, но необходимой меры у Красной Армии якобы не было шансов одолеть прежде непобедимый Вермахт.Есть ли в этих суждениях хотя бы доля истины? Что именно произошло с РККА в 1937–1938 гг.? Что спровоцировало вакханалию арестов и расстрелов? Подтверждается ли гипотеза о «военном заговоре»? Каковы были подлинные масштабы репрессий? И главное – насколько велик ущерб, нанесенный ими боеспособности Красной Армии накануне войны?В данной книге есть ответы на все эти вопросы. Этот фундаментальный труд ввел в научный оборот огромный массив рассекреченных документов из военных и чекистских архивов и впервые дал всесторонний исчерпывающий анализ сталинской «чистки» РККА. Это – первая в мире энциклопедия, посвященная трагедии Красной Армии в 1937–1938 гг. Особой заслугой автора стала публикация «Мартиролога», содержащего сведения о более чем 2000 репрессированных командирах – от маршала до лейтенанта.

Олег Федотович Сувениров , Олег Ф. Сувениров

Документальная литература / Военная история / История / Прочая документальная литература / Образование и наука / Документальное
100 великих казней
100 великих казней

В широком смысле казнь является высшей мерой наказания. Казни могли быть как относительно легкими, когда жертва умирала мгновенно, так и мучительными, рассчитанными на долгие страдания. Во все века казни были самым надежным средством подавления и террора. Правда, известны примеры, когда пришедшие к власти милосердные правители на протяжении долгих лет не казнили преступников.Часто казни превращались в своего рода зрелища, собиравшие толпы зрителей. На этих кровавых спектаклях важна была буквально каждая деталь: происхождение преступника, его былые заслуги, тяжесть вины и т.д.О самых знаменитых казнях в истории человечества рассказывает очередная книга серии.

Елена Н Авадяева , Елена Николаевна Авадяева , Леонид Иванович Зданович , Леонид И Зданович

История / Энциклопедии / Образование и наука / Словари и Энциклопедии
MMIX - Год Быка
MMIX - Год Быка

Новое историко-психологическое и литературно-философское исследование символики главной книги Михаила Афанасьевича Булгакова позволило выявить, как минимум, пять сквозных слоев скрытого подтекста, не считая оригинальной историософской модели и девяти ключей-методов, зашифрованных Автором в Романе «Мастер и Маргарита».Выявленная взаимосвязь образов, сюжета, символики и идей Романа с книгами Нового Завета и историей рождения христианства настолько глубоки и масштабны, что речь фактически идёт о новом открытии Романа не только для литературоведения, но и для современной философии.Впервые исследование было опубликовано как электронная рукопись в блоге, «живом журнале»: http://oohoo.livejournal.com/, что определило особенности стиля книги.(с) Р.Романов, 2008-2009

Роман Романов , Роман Романович Романов

История / Литературоведение / Политика / Философия / Прочая научная литература / Психология
1993. Расстрел «Белого дома»
1993. Расстрел «Белого дома»

Исполнилось 15 лет одной из самых страшных трагедий в новейшей истории России. 15 лет назад был расстрелян «Белый дом»…За минувшие годы о кровавом октябре 1993-го написаны целые библиотеки. Жаркие споры об истоках и причинах трагедии не стихают до сих пор. До сих пор сводят счеты люди, стоявшие по разные стороны баррикад, — те, кто защищал «Белый дом», и те, кто его расстреливал. Вспоминают, проклинают, оправдываются, лукавят, говорят об одном, намеренно умалчивают о другом… В этой разноголосице взаимоисключающих оценок и мнений тонут главные вопросы: на чьей стороне была тогда правда? кто поставил Россию на грань новой гражданской войны? считать ли октябрьские события «коммуно-фашистским мятежом», стихийным народным восстанием или заранее спланированной провокацией? можно ли было избежать кровопролития?Эта книга — ПЕРВОЕ ИСТОРИЧЕСКОЕ ИССЛЕДОВАНИЕ трагедии 1993 года. Изучив все доступные материалы, перепроверив показания участников и очевидцев, автор не только подробно, по часам и минутам, восстанавливает ход событий, но и дает глубокий анализ причин трагедии, вскрывает тайные пружины роковых решений и приходит к сенсационным выводам…

Александр Владимирович Островский

Публицистика / История / Образование и наука