Греческие герои. Рассказы Перси Джексона

Крик Орфея стал самым немузыкальным звуком, который он когда-либо издавал. Земля содрогнулась. Туннель разрушился. Мощный порыв ветра вынес музыканта в мир, подобно застрявшей в горле и выплюнутой конфете. Он заорал и забил кулаками по камням. Попытался сыграть на лире, но пальцы точно налились свинцом. Вход в Царство Мертвых был закрыт навеки.

Орфей не шевелился семь дней. Он не ел, не пил, не принимал душ, в надежде, что жажда или вонь собственного тела убьет его, но не сработало.

Он молил богов Царства Мертвых забрать его душу, но ответа не получил. Он поднялся на самую высокую скалу и спрыгнул, но ветер подхватил его и мягко опустил на землю. Он отправился на поиски голодных львов. Звери отказывались его убивать, змеи – кусать. Он пытался разбить голову о камень, но камень обратился в пыль. Этому парню в буквальном смысле не позволяли умереть. Мир слишком сильно любил его музыку. Все хотели, чтобы он продолжал жить и играть.

Наконец, опустошенный, отчаявшийся, Орфей побрел назад, на родину во Фракию.

Если бы его история на этом завершилась, это был бы трагический финал, так?

Ой, нет. Стало еще хуже.

Орфей так и не оправился после смерти Эвридики. Он отказывался встречаться с другими женщинами, исполнял только грустные песни, игнорировал дионисийские мистерии, которые сам же помог организовать. Он хандрил и портил всем настроение во Фракии.

Если ты пережил страшную трагедию – к примеру, собственными глазами наблюдал, как твоя умершая жена превращается в дым, большинство людей поймет, что у тебя есть полное право впасть в депрессию. Они будут тебе сочувствовать. Но через какое-то время ты начнешь их раздражать: «Хватит уже, Орфей! Вернись на грешную землю!»

Я не утверждаю, что это самый чуткий способ встряски, но таковы уж люди, и особенно если этими людьми являются менады.

За прошедшие годы Орфей успел сблизиться с последователями Диониса. Он организовал их фестиваль, его папа был ветераном Индийской войны. Но в конце концов менады возмутились, что Орфей больше не посещал их вечеринки. Он был самым завидным женихом во всей Фракии, но отказывался с ними флиртовать, пить и вообще едва на них смотрел.

Мама Орфея Каллиопа пыталась предупредить его об опасности, но сын не слушал. Он не покидал город. Ему было все равно.

Наконец злость менад достигла пика. Однажды ночью, выпив больше, чем обычно, они услышали, как Орфей играет на лире в лесу – очередную песню о трагической любви и безутешности. Его сладкозвучный голос взбесил менад до крайности.

– Ненавижу этого парня! – взвизгнула одна. – Он больше с нами не зависает! Превратился в нудную плаксу!

– Давайте его убьем! – закричала другая, что было стандартным решением большинства проблем для менад.

Они бросились на звуки лиры.

Орфей сидел у реки, мечтая утопиться. Он видел приближающихся менад, но продолжал играть как ни в чем не бывало. Смерть его не пугала. Он сомневался, может ли умереть в принципе. Сначала менады бросали в него камни, но те падали на землю. Затем они перешли на копья, но ветер сносил их в сторону.

– Что ж, – сказала одна из менад. – Видимо, придется брать дело в свои руки. – Она растопырила пальцы с длинными заточенными ногтями. – Леди, в атаку!

Их дикие вопли заглушили музыку Орфея. Они накинулись на него все скопом.

Орфей не пытался бежать. Он был даже благодарен, что кто-то захотел убить его, тем самым позволив ему вновь увидеться с Эвридикой.

Менады исполнили его желание. Они разорвали его на кусочки.

Последующая за этим тишина оглушала. Даже менады ужаснулись содеянному и бежали, оставив части тела Орфея разбросанными по всему лесу.

Позже Каллиопа и другие музы нашли останки музыканта и похоронили их у подножия Олимпа. Почти все, кроме двух важных частей: лиры Орфея и его головы. Их унесли воды реки Марица в океан. Предполагается, что все это время лира продолжала играть, а голова – петь, прямо как эти игрушки Ферби, которые никак не могут заткнуться.

(Простите. Мне до сих снятся кошмары о них…)

В конце концов Аполлон выловил лиру из моря и бросил в небо, где она превратилась в созвездие Лиры. Отрезанную голову Орфея прибило к берегу острова Лесбос. Местные построили для нее храм. Аполлон наделил голову даром прорицаний, и какое-то время на консультацию к ней приезжали люди со всего мира. Затем Аполлон решил, что это все-таки немного жутковато, и оракул умолк. Храм забросили, а голову Орфея похоронили.

Что касается духа Орфея, до меня доходили слухи, будто он воссоединился с Эвридикой в Элизиуме. Теперь он может смотреть на свою жену сколько хочется и не бояться, что она исчезнет. Но куда бы они ни шли, просто на всякий случай, Орфей пускает Эвридику идти первой.

Полагаю, это означает, что они жили долго и счастливо – если забыть о том факте, что оба они были мертвы.

Должна быть какая-нибудь песня на эту тему.

Ля-ля-ля, я люблю тебя, мертва ты иль жива, ля-ля-ля.

Кхм, забудьте. Думаю, я лучше сосредоточусь на боях на мечах. Музыка слишком опасна.