Греческие герои. Рассказы Перси Джексона

Надеюсь, они не сидели на Олимпе и не давали друг другу пять со словами: «У нас получилось!» Мне хочется думать, что они в ужасе смотрели вниз на происходящее на Крите и бормотали: «О боги… что мы наделали?»

Через девять месяцев очень беременная царица Пасифая готовилась к родам.

Царь Минос не мог дождаться! Он надеялся на сына. Он даже выбрал ему имя: Астерион, в честь своего приемного отца, прошлого царя. Жители Крита это оценят!

Единственная маленькая неувязочка: малыш родился монстром.

От плеч и ниже он был человеком. От плеч и выше его кожу покрывала жесткая шкура, сухожилия на шее пучились, как стальные канаты, а голова была бычьей. У него немедленно начали расти рога, поэтому носить его в слинге для новорожденного без получения тяжелых ран было невозможно.

Царь не был таким умным, как Дедал, но даже он быстро понял, что этот ребенок никак не мог быть его. Царские супруги поссорились. Они бросали вещи. Кричали, орали и прогоняли слуг, что наверняка сильно расстраивало бедного малыша.

Но хуже всего было Пасифае. Любовное проклятье Афродиты развеялось с моментом рождения ребенка. Царица презирала себя, богов и особенно малыша. Она призналась в случившемся, но не могла объяснить собственные действия. Как она могла? В любом случае, урон был уже нанесен. Походом к семейному психотерапевту такие проблемы не решить.

Пасифая переехала в отдельные апартаменты во дворце и находилась под домашним арестом до конца своих дней. Миносу очень хотелось выбросить чудовищного ребенка в море, но что-то его удержало – возможно, старое табу на убийство членов своей семьи, а может, он подспудно понимал, что новорожденный был наказанием ему, такое завуалированное и жуткое послание от Посейдона. В этом случае убийство малыша лишь сильнее разозлило бы богов.

Минос попытался скрыть детали рождения, но было слишком поздно. Няньки, повитухи и слуги – все видели ребенка. Ничто не распространяется быстрее сплетен, особенно когда они касаются нелюбимого всеми человека.

Отныне жители Крита уверились, что царь был не достоин трона. Ребенок-мутант наверняка был проклятьем богов. Его имя, Астерион, звучало как надругательство над памятью о прошлом царе, и жители острова никогда его не использовали. Все звали новорожденного Минотавром – быком Миноса.

Минос бесился. Он обвинял всех подряд – богов, жену, быка, неблагодарных жителей Крита. Но не в его возможностях было наказать их всех. Рейтинг его популярности был низким, как никогда. Но кое-кого он все-таки мог наказать – человека, что все это спланировал и из которого выйдет отличный козел отпущения. Он приказал привести к нему закованного в цепи Дедала.

– Ты, – прорычал царь. – Я дал тебе второй шанс. Ты получил работу, мастерскую, деньги на свои изобретения. И так ты мне отплатил? Ты разрушил мою репутацию, изобретатель! Если ты не изобретешь что-то, что исправит ситуацию, я убью тебя медленно и мучительно! Затем найду способ оживить и убью опять!

Дедала часто осеняли гениальные идеи. При обычных обстоятельствах он бы предпочел раскинуть мозгами без цепей и стражников, но с ними он ощутил невероятную мотивацию соображать очень быстро.

– Мы повернем все в позитивную сторону! – воскликнул он.

Взгляд Миноса был холоден, как сухой лед.

– Моя жена влюбилась в быка и родила монстра. А ты хочешь повернуть это в позитивную сторону?

– Да! – не смутился Дедал. – Мы воспользуемся этим! Слушайте, ваш народ никогда вас не любил. Это очевидно.

– Ты усугубляешь свое положение.

– Но мы можем заставить их вас бояться! Ваши враги будут дрожать при одном вашем имени. Ваши подданные никогда не посмеют пойти против вас!

Царь прищурился:

– Продолжай.

– Слухи о Минотавре уже поползли.

– Его зовут Астерион.

– Нет, милорд! Мы воспользуемся тем, что он чудовище. Будем звать его Минотавром. Никогда никому его не покажем. Пусть у ваших подданных воображение разыграется. Он и так ужасен, но пусть люди думают, что он еще хуже. Пока он растет, будем держать его взаперти в подземелье и кормить его… не знаю, тухлым мясом с соусом табаско – чем-то таким, что его сильно разозлит. Будем время от времени бросать в его темницу заключенных, чтобы Минотавр учился убивать.

– Ого, – сказал Минос. – А я думал, что это я жестокий. Продолжай.

– Всякий раз, когда Минотавр будет убивать заключенного, мы будем давать ему конфету. Он научится быть жутким кровожадным монстром! А когда он вырастет… – блеск в глазах Дедала заставил даже царя поежиться.

– Что? – спросил Минос. – Что будет, когда он вырастет?

– К тому времени я закончу строительство для Минотавра нового дома. Подобной тюрьмы еще нигде не было – огромный лабиринт прямо под дворцом. Из него будет видно небо, но стены будут высокими и непреодолимыми. Коридоры будут перестраиваться и поворачиваться. Я напичкаю это место ловушками. А в центре… там будет жить Минотавр.

У Миноса мурашки поползли по коже, когда он это представил.

– И… как мы будем его там кормить?

Дедал улыбнулся, с головой уйдя в режим злого гения.