Греческие каникулы

Ей теперь доставляло странное удовольствие подчиняться ему, своему мужчине. Лиз пила кофе, ела мороженое и удивлялась, как долго Тони беседует о чем-то с маленьким шустрым парнем с бегающими глазками.

— Тони, кто это? — спросила она, когда ее приятель наконец присел к ней за столик.

— Да так, один местный прохиндей. Продает туристам разную дешевую дребедень, выдавая ее за сувениры, и водит частные экскурсии. Спрашивал, я тут один или с группой. А почему тебя это интересует?

— Просто ты так долго беседовал с ним, как будто давно знаком.

— Тебе показалось, дорогая. В первый раз его вижу. Ну давай, Лиз, поднимайся, нам надо в конце концов выбираться отсюда.

Да, этот парень уже начал ему помогать… Ну спасибо ему, ну спасибо…

Всю обратную дорогу Лиз дремала: и на теплоходике, пока плыли от одного рыбацкого поселка до другого, и в автобусе. Ее измученный организм словно решил взять реванш и наконец-то как следует выспаться. Когда автобус после нескольких часов пути остановился возле «Фортуны», Тони с трудом растолкал сонную спутницу. И она, едва махнув ему рукой, устало поплелась в номер. Как ни странно, одна. Пригласить любимого с собой у Лиз просто-напросто не осталось сил.

Наконец-то можно после трудного похода отмокнуть под душем и с наслаждением растянуться на свежих простынях. Тем более что кровать в номере огромная: хочешь, спи вдоль, хочешь — поперек. Как дома. Только простыни белоснежные, а не расписанные орхидеями, как дома.

Звякнул мобильник. Пришла эсэмэска от дочки, решила Лиз. Она читала сообщение, и лицо ее, побледневшее после долгого пути, становилось еще белее с каждой секундой. Мурашки вновь побежали по спине, кончики пальцев на руках и ногах похолодели, и Лиз натянула на себя одеяло.

Ну что, неблагодарная дрянь, теперь ты убедилась? От меня не уйти. И в горах, и под водой — я достану тебя повсюду. Одумайся, Лиз, вернись ко мне, пока не поздно. Иначе — молись и жди своего часа. Жди и молись. Твой час пробьет очень скоро. Майк.

Майк в курсе всего, что с ней происходит! Неужели это он пытается ее убить?! Господи, да за что? Что она ему сделала? Он ведь сам ушел от нее к другой женщине! Может, он просто свихнулся из-за пьянства? Надо же, нанял киллера… А может, не одного… Тот, кто пытался ее утопить… Тот, кто испортил фен… Тот, кто резанул ее по руке… Тот, кто сбросил на нее горшок с цветами… Тот, кто обрушил на нее камни на горной тропинке… Все это — один человек или несколько? Господи, это ж надо так ее ненавидеть!

Нет, это просто нелепость… У ее бывшего мужа и денег-то таких нет. Это же каких-то огромных денег стоит… Скорее всего, кто-то ему сообщает о том, что с ней тут случается. Подговорил какого-нибудь знакомого за ней шпионить…

Нет, все-таки надо позвонить в полицию. Допустим. И что же она скажет? Что ей угрожает бывший муж, в настоящее время пребывающий на другом континенте? Что она повредилась рассудком и считает любой озноб предвестником беды? Или что в горах случился камнепад?

Самое лучшее, что я могу сделать сейчас, — это просто выспаться, тогда, пожалуй, никакой шантаж не выбьет меня из равновесия. А утром расскажу обо всем Тони. Он меня в обиду не даст.

С этими мыслями Лиз встала, заварила успокоительный травяной чай. Выпила несколько глотков теплого зелья и мгновенно заснула.

8

Открыв глаза, Элизабет больше всего удивилась тому, что она в постели одна. Вернее, испытала жуткое разочарование. Только что ей снился Тони, и его присутствие было почти реальным. Его сильные руки ласкали ее, его глубокий и низкий голос успокаивал, всего секунду назад Лиз сладко дремала на его плече… Журчал прозрачный ручеек, над ними шелестели деревья, а птицы пели так громко, что она проснулась. Никого. Лишь птицы поют, как в недавнем сне, все громче и громче.

Солнце поднялось уже высоко, и птичий концерт набирал силу. Вдруг Лиз показалось, что в дверь кто-то настойчиво стучит.

Элизабет вздрогнула. Она сразу вспомнила и события последних дней, и вчерашнее SMS-сообщение. Кто это так рано?

Успокойся, Лиз, наверное, это кто-нибудь из служащих отеля, сказала она сама себе. Возьми себя в руки и подойди к двери. Если это опасность, то лучше встретить ее лицом к лицу, чем прятаться, показывая свою слабость. Ты же не можешь навечно замуровать себя в номере.

Лиз встала и, даже не накинув халат, решительно подошла к двери.

— Кто там? — спросила она властно.

В конце концов, если это обслуга, она не должна беспокоить постояльцев отеля по пустякам.

— Это я, Тони. — Голос возлюбленного звучал неуверенно и даже робко. — Открой, пожалуйста, я соскучился, — вдруг проговорил он жалобно, почти по-детски.

— Сейчас, подожди минутку. Только накину на себя что-нибудь, — попросила Лиз.

— Пожалуйста, дорогая, ничего не накидывай, — взмолился Тони, — а то я умру от нетерпения.

Лиз рассмеялась, секунду подумала, а потом решительно распахнула дверь.

Она стояла перед ним нагая, освещенная солнцем, вся золотая, как фигурка греческой богини. Даже пушок на потайном месте отсвечивал золотом, а маленькие груди сияли, словно золотые слитки.