Греческие каникулы

– Сейчас все говорят на димотики, на разговорном. После освобождения Греции от турок, чтобы очистить язык, искусственно создали «чистый» – кафаревуса, на основе одного диалекта древнегреческого. Но народный разговорный его вытеснил. Я поднатаскалась в новогреческом, когда мы с семьей в Салониках жили и потом, когда на каникулах приезжала, с местными общалась.

Я вспомнила свою юношескую любовь – греческого аполлона, с которым мы практиковались не только в языке, но в и поцелуях.

– Да, запутаться можно, древнегреческий, новогреческий, понтийский, димотики.. – Дэн замотал головой.

– Это точно! – я рассмеялась. – Все непросто! А ты украинский или абхазский язык знаешь?

– Понимаю, но не говорю, – Дэн развел руками.

– Мои предки в советское время свое знание греческого не очень-то афишировали, как и свои эллинские корни. После расстрела прадеда в тридцать седьмом, как иностранного подданного, семью его в сорок втором депортировали в казахстанские степи, возвратились в Краснодарский Край только в пятьдесят шестом. Пережить сталинские депортации – не шутка.

– А как твои родные вообще оказались в Советском Союзе?

– Во время геноцида понтийских греков-христиан турками Османской империи в начале двадцатых прошлого столетия бежали из Понта – северной области Малой Азии, стремились через Новороссийск попасть в Грецию, но гражданская война помешала, так и остались.

– Моя бабушка тоже пережила грузино-абхазскую войну. Напрочь отказывалась уезжать из Сухуми. Дом свой, родовое поместье, хотела сохранить. Слава Богу, и сама жива, и дом цел! Я знаю, в селе Команы недалеко от Сухуми тоже жили греки-переселенцы из Турции.

– Да, судьбы народов переплетаются. А история греков-понтийцев насчитывает не одно столетие. Понтийское царство было еще до нашей эры. А массовое переселение греков на русские земли началось после нашествия турок и падения Константинополя. Ну, в общем, это тема для долгого разговора. Просто мне интересно было, я изучала. А зачем ты в Патры ездил?

– Когда я приплыл на пароме, уже стемнело. Хотел еще раз проехаться по побережью, увидеть место распятия и косой крест апостола Андрея. Моего отца зовут Андрей, – пояснил он. – Собор грандиозный, а город не очень понравился. Много нелегальных мигрантов, живут целыми семьями в допотопных микроавтобусах и пикапах прямо на стоянках вдоль набережной. Грязь, вонь…Беда с ними..

– Если бы не эти цыгане на старом пикапе, плыла бы я сейчас на пароме в том направлении, откуда ты приплыл! Удивляюсь, как ты так смело кабриолет оставил. Да еще и вещи какие-то, – вспомнила я о пледе и ветровке на заднем сиденье.

– Да я вышел буквально на пару минут, уточнить кое-что в турагентстве. Откуда же я знал, что у меня за это время появится попутчица?! – он рассмеялся.

Оставив деньги, мы встали из-за стола и направились к машине. Хозяин только махнул нам на прощанье, показавшись в кухонном дверном проеме.

Мы продолжили путь в сторону Афин. По дороге я раздумывала, стоит ли звонить родителям. Что им сказать? Как вернуться домой? Паспорта – то нет. Боже! А вдруг..? Нет! Ну кто поедет в Россию из-за какой-то девчонки? К тому же они не знают, что мне все стало известно.

Я поделилась своими страхами и сомнениями с Дэном.

– Не волнуйся, я отвезу тебя в Российское консульство, тебе выдадут документ, заменяющий паспорт. По нему сможешь вылететь в Россию. У тебя есть обратный билет?

– Нет, его должен был купить Йоргос.

– А приглашение на работу?

– Нет, я ведь говорила тебе, что точно не знала, где и кем мне предстоит работать. И неофициально, без оформления.

Он покачал головой.

– Ну ты и авантюристка! Как так можно? Еще и паспорт отдала!

Я печально вздохнула. Ну как объяснить ему, что у нас, бывших советских греков, все на доверии. Мы привыкли помогать друг другу, иначе не выжить. Это, мне кажется, заложено уже на генном уровне. Хотя теперь я убедилась, что мерзавцы, желающие тобой воспользоваться, есть и среди наших.

– А тебе известны их имена?

– Ну, конечно, я же тебе говорила – Гоги и Йоргос.

– Я имею в виду конкретные данные, – он улыбнулся. – Имена, пароли, явки..

Как не странно звучит, но ничего: ни фамилий, ни номеров телефонов, ни адресов.

– Ты думаешь, это не устроит полицию?

– Я думаю, что действует организованная международная преступная банда, и она явно заинтересует Интерпол.

– А где этот Интерпол?

Для меня Интерпол существовал только в детективах и был какой-то загадочной и недоступной организацией, как и ООН, куда вход простым смертным, вроде меня, невозможен.

– Мой приятель как раз работает в итальянском Интерполе. Думаю, он нам поможет, я с ним обязательно свяжусь.

Просмотренные с сестрой десятки детективных историй всплыли в моем воображении, и я представляла себя героиней одной из них. Это и бодрило и пугало одновременно. Надо же! ООН! Интерпол! Круто! Вот сестра обзавидуется, когда расскажу!

Через полчаса мы въехали в уже знакомый городок Лутраки. И снова знакомая улица, невысокие дома, пальмы, небольшая площадь с фонтаном, суета, огни витрин, запах еды и моря.