Греческие церковные историки IV, V и VI вв.

Значение церковной истории Феодорита в современной науке оценивается неодинаково. Одни ставят ее низко, другие очень возвышают этот труд. К порицателям истории Феодорита относятся ученые Иееп и Гюльденпеннинг. Первый из них говорит: «в ряду греческих церковных историков самый незначительный, — без сомнения, — это Феодорит». «Только самая небольшая часть истории Феодорита (по ее новизне) обращает на себя внимание исследователя, да и эта часть имеет или мало, или никакого интереса для серьезного историка». «От Феодорита, как церковного историка, мало мы можем ожидать хорошего» заключает свои отзывы немецкий ученый[234]. Гюльденпеннинг явно идет по следам Иеепа. Он находит, что в истории Феодорита мало существенного содержания, что автор не имел склонности писать действительную историю и что вообще Феодориту не стоило писать свою историю в пяти книгах[235]. Другие ученые хвалят историю Феодорита, как наприм. Филипп Шафф и Альцог Последний наприм. говорит: «между всеми продолжателями Евсевия Феодорит самый лучший; содержание истории он тщательно исследует, слог его прост и сообразен с предметом»[236]. Но и порицатели и панегиристы Феодорита не чужды преувеличений. Хулители истории Феодорита рассматривают ее как материал для гражданской, а не церковной истории, а между тем в этом-то последнем отношении она очень важна. Перечислим же те документы, которые находим у Феодорита, и которых не знали или не приводят Сократ и Созомен. В первой книге встречаем три важных послания — Александра Александрийского, Ария и Евсевия Никомидийского (гл. 4–5 (3–5)); выдержку из сочинения Евстафия Антиохийского (8 (7)); конец послания Константина против Евсевия Никомидийского и Феогноса (20 (19)); послание того же Константина к собору Тирскому (29 (27)). Во второй книге — послание собора Сардикийского (8 (7)); послание собора Константинопольского к Георгию Александрийскому (28 (24)). В четвертой книге — послание императоров Валентиниана, Валента к Азийским епископам (8 (7)); послание Иллирийского собора к ним же (9 (8)); послание Петра Александрийского (22 (19)). В V-ой книге — послание Константинопольского собора к римскому (9); послание Дамаса Римского (10 и 11). Все эти документы важны и придают значение истории Феодорита, не говоря о многих поправках, дополнениях и известиях, находящихся у Феодорита. Таким образом хулители неправы; но не совсем правы и панегиристы истории Феодорита. Они хвалят ее, конечно, потому главным образом, что история Феодорита по своему содержанию наиболее подходит к типу церковно-исторических трудов и автор является в ней знающим свое дело богословом. Но это одна сторона. Нужно еще помнить, что история Феодорита не свободна от исторических ошибок, которые иногда являются чем-то непонятным[237]; она как будто умышленно сторонится от прагматического изложения явлений[238]; она не без тенденций, как мы показали выше, и слаба по части хронологии. Следовательно ставить высоко значение церковной истории Феодорита — нет твердых оснований.

Сравнивая вообще Сократа, Созомена и Феодорита, можно сказать: историк, имея Сократа, легче может обойтись без Созомена, чем без Феодорита: после Сократа Феодорит самый нужный из продолжателей Евсевия.

Глава пятая. Компиляторы Сократа, Созомена и Феодорита

Исторические труды триады греческих историков V-го века — Сократа, Созомена и Феодорита довольно скоро сделались предметом компиляции. Их компилировали и на Востоке и на Западе: там — Феодор Чтец, а здесь Магн Аврелий Кассиодор. Скажем о том и другом из компиляторов Сократа, Созомена и Феодорита.

Феодор Чтец. Из жизни этого писателя — историка почти ничего неизвестно. Он был родом из Пафлагонии и проходил должность чтеца в Константинополе, при знаменитом Софийском храме[239]; писал же он в первой четверти VI-го века. Его компиляция сохранилась до нашего времени, но остается в рукописях. Причина этого последнего явления заключается в том, что труд Феодора, представляя собой выборку из вышеуказанных церковных историков, безо всяких прибавлений из каких-либо других источников, не возбудил интереса и желания издать его в свет[240]. Ученые ограничились тем, что извлекли из компиляции Феодора и издали лишь те места, которые служат вариантами для существующих полных трудов Сократа, Созомена и Феодорита[241].