Греческий мир в доклассическую эпоху

В 640/638 г. до н. э. торговое судно под командованием Колея Самосского направилось в Египет — страну, откуда к самосцам поступали различные товары, в частности, бронзовые изделия, — и достигло ливийского острова Платеи. Но оттуда корабль отнесло бурей на огромное расстояние, за Геракловы столпы (Гибралтарский пролив), до самого Тартес-са — негреческого государства, находившегося возле устья реки Бетис (Гвадалквивир) на атлантическом побережье Испании. Тартесс жил главным образом за счет богатых серебряных копей, разрабатывавшихся неподалеку; кроме того, сюда поступала медь из соседних рудников и олово с юго-запада Британии (Касситериды в Корнуолле — см. примечание 51, ниже) и, вероятно, с северо-запада Испании¹⁸. Греческая керамика проникла в поселение у устья Бетиса еще в VIII веке до н. э., а незадолго до плавания Колея, в 648 г. до н. э., в Олимпии уже появились посвятительные приношения из так называемой «тартесской бронзы» Но посещение Колея, несомненно, упрочило давние связи: согласно Геродоту, купец возвратился на родину с неслыханно прибыльным грузом, а из своих доходов пожертвовал бронзовый котел в самосский храм Геры²⁰ (см. ниже; такие котлы были обычным приношением и в олимпийском святилище). Удача Колея подстегнула рвение прочих греческих купцов и искателей приключений: его нечаянное путешествие сослужило им службу, ускорив уже начавшееся открытие дальнего запада.

Но самосцы недолгое время довольствовались подобными купеческими вылазками: они вознамерились и выводить собственные колонии (что примечательно, сохраняя над ними контроль) — причем еще до того, как хлынула по-настоящему мощная волна ионийской колонизации. Так, в VII веке до н. э. переселенцы с Самоса основали Миною на острове Аморгос, что неподалеку от Наксоса и Пароса, в средней части Кикладского архипелага.

Считалось, что главой переселенцев был Семоннд (хотя некоторые полагают, что он жил позже), ямбический и элегический поэт, унаследовавший поэтическую традицию от земляка — самосца Креофила (друга и ученика, а по слухам, зятя Гомера)²¹. До нас дошел отрывок (118 строк) Семонидовьгх Ямбов о женщинах наиболее обширный из сохранившихся образцов ранней ямбической сатиры. С поэтическим мастерст-вом, но и с едкой сварливой бранью, Семонид дает волю — причем даже решительнее, чем Гесиод (Глава IV, раздел 4), тому духу женобоязни, который впоследствии пронизывал всю греческую литературу. Так, он уподобляет разного склада женщин различным животным (есть женщины-ласки, женщины-свиньи, женщины-кобылы, и так далее), рассуждая с той неприкрытой грубостью, с какой обычно велись перебранки между мужчинами и женщинами, хорошо знакомые по крестьянскому фольклору у многих народов мира. В других ямбических и элегических фрагментах, оставшихся от Семонида, говорится о тщете всяких людских надежд и дерзаний. Ему также приписывали Самосские древности — историю Самоса в двух книгах, написанную элегическим дистихом.

Другие колонисты с Самоса отправились в Перинф (ок. 602 г. до н. э.), а затем в Бисанфу во Фракии, на остров Самофракию (в коце VI века до н. э.) неподалеку от фракийского побережья, в Келендериду и Нагид в Киликии (Приложения, примечание 2), в Дикеархию (позже — Путео-лы) в юго-западной Италии (Кампания). Ок. 525 г. до н. э. наемники с Самоса обосновались также в Оасис-Полисе (Большой Оасис, совр. Аль-Бавайти, в западной пустыне Египта), а самосские дельцы, наряду с другими греками, приняли участие в основании Навкратиса (на побережье этой же страны), построив святилище. Оно стояло рядом с храмом Аполлона, который воздвигли враги самосцев — милетяне.

Самосский храм в Навкратисе был посвящен Гере, по преданию родившейся на Самосе. А Герейон — святилище богини, стоявшее на ее родном острове, в 6,4 км к западу от города Самоса, возле устья реки Имбрас (ранее Парфе-ний), — было знаменито на весь греческий мир.

В этом заболоченном месте, у кромки длинного, отлого спускающегося берега (выбор места был, вероятно, обусловлен каким-то давно забытым древним преданием), при раскопках было обнаружено восемь (?) последовательных слоев доисторических капищ (начиная приблизительно с 2500 г. до н. э.). В середине находился жертвенник; и с наступлением железного века за каменным алтарем, возможно, относящимся к X веку до н. э. (хотя некоторые ученые оспаривают возможность столь ранней датировки), последовало еще не менее семи алтарей, сооружавшихся на протяжении двухсот или трехсот лет. Затем, вскоре после 700 г. до н. э., когда рукав Имбраса затопил окрестности, на этом месте был возведен первый храм — Гекатомпедон, названный так потому, что имел сто (самосских) футов в длину (ширина его составляла двадцать футов). Поистине эпохальная величина храма потребовала зодческих новшеств: внутри для поддержания брусчатой крыши были водружены деревянные столбы; кроме того, вокруг здания выросли стройные колонны, покоившиеся на прямоугольных каменных базах. Эта узкая колоннада явилась предтечей позднейших самостоятельных портиков — стой (отоой).