Грегорианец. Четвёртый

– Да, через пять дней после своего отъезда он вернулся, и тоже очень не в духе. По-видимому, и у него тоже были какие-то неприятности в дороге. К несчастью, он более расторопен, чем его господин, и ради него переворачивает все вверх дном. Решив, что ему могут отказать в том, что он попросит, он берёт всё, что нужно, сам.

– Да, – отозвался Дартин, – я всегда замечал в нём редкую преданность и понятливость.

– Вполне возможно, но случись мне хотя бы четыре раза в году столкнуться с подобной преданностью и понятливостью и я разорен.

– Это не так, потому что Басс заплатит.

– Гм… – недоверчиво хмыкнул хозяин.

– Он пользуется благосклонностью одной очень знатной дамы, и она не оставит его в затруднительном положении из-за такой безделицы, какую он должен вам.

– Если бы я осмелился сказать, что я думаю…

– Что же вы думаете?

– Скажу больше – что знаю…

– Что знаете?

– Даже больше, в чем абсолютно уверен…

– В чем вы уверены? Расскажите.

– Я сказал бы вам, что знаю, кто эта знатная дама.

– Вы?

– Да, я.

– Каким же образом вы узнали это?

– О, если бы я мог положиться на вашу скромность…

– Говорите. Даю вам честное слово дворянина, что вы не раскаетесь в своем доверии.

– Так вот, как вы понимаете, беспокойство заставляет делать многое.

– И что же вы сделали?

– О, ничего такого, что превышало бы права кредитора.

– Итак?

– Господин Басс передал нам карту послание для этой герцогини и приказал отправить его по почте. В то время слуга его ещё не приезжал. Принимая во внимание, что он не мог выйти из комнаты, ему поневоле пришлось дать это поручение нам…

– Дальше.

– Вместо того чтобы отправить её по почте, что никогда не бывает вполне надежно, я воспользовался тем, что один из наших людей должен был ехать в Гранж, и приказал ему лично вручить карту герцогине. Ведь это и значило исполнить желание господина, который так сильно беспокоился об этом, не так ли?

– Приблизительно так.

– Так вот, известно ли вам, кто такая эта знатная дама?

– Нет, я слыхал о ней от Басс, вот и всё.

– Известно ли вам, кто такая эта мнимая герцогиня?

– Повторяю вам, что я не знаю её.

– Это старая прокурорша, которой по меньшей мере пятьдесят лет и которая еще корчит из себя ревнивицу. Мне и то показалось странно!

– Почему вы знаете все?

– Да потому, что, получив письмо, она очень рассердилась и сказала, что господин Басс ветреник и что он, наверное, получил удар шпагой.

– Так он получил удар?

– О, господи, что это я сказал?

– Вы сказали, что Басс получил удар шпагой.

– Так-то так, но ведь он строго-настрого запретил мне рассказывать об этом!

– Почему же?

– Почему! Да потому, что он хвалился проткнуть насквозь незнакомца, с которым он ссорился, когда вы уезжали, а вышло наоборот. Этот незнакомец уложил его, несмотря на все его бахвальство. И вот господин Басс, человек очень гордый со всеми, кроме этой герцогини, никому не хочет признаться в том, что получил удар шпагой.

– Так, значит, этот удар шпагой и держит его?

– Да, могу уверить! Должно быть, у вашего приятеля душа гвоздями прибита к телу.

– Вы были при этом?

– Я из любопытства пошёл вслед за ними и видел поединок, но так, что дерущиеся меня не видели.

– И как же было дело?

– О, дело длилось недолго, могу вас уверить! Они стали в позицию. Незнакомец сделал выпад, и так быстро, что, когда Басс собрался парировать, у него в груди уже сидело три дюйма. Он упал на спину. Незнакомец сейчас же приставил ему к груди острие шпаги, и господин, видя, что он всецело во власти противника, признал себя побежденным. После чего незнакомец спросил, как его имя, и, узнав, что его зовут Басс, а не Дартин, предложил ему опереться на его руку, довел до гостиницы, вскочил на лайтфлай и исчез.

– Так, значит, этот незнакомец искал ссоры с Дартином?

– Да.

– И вы не знаете, что с ним было дальше?

– Нет. Я никогда не видал его.

– Отлично. Я узнал все, что мне было нужно. Итак, вы говорите, что комната находится на втором этаже, номер первый?

– Да, лучшая комната в гостинице, комната, которую я уже десять раз мог бы сдать.

– Успокойтесь, – сказал со смехом Дартин, – Вам заплатят деньгами герцогини Нар.

– О, пусть она будет кем угодно, лишь бы она развязала свой кошелек! Но нет, она самым решительным образом объявила, что требования господина Басс и его измены надоели ей и что она не пошлет ему ни одной сотой кредита.

– И вы передали ответ постояльцу?

– Мы воздержались от этого. Ведь тогда он догадался бы, каким образом мы выполнили его поручение.

– Так, значит, он всё еще ждет этих денег?

– Вот в том-то и дело, что ждет!

– Так вы говорите, что прокурорша стара и некрасива?

– По меньшей мере пятьдесят лет, и совсем не хороша собой.

– В таком случае, будьте покойны, в конце концов она смягчится. К тому же Басс не мог задолжать вам так уж много.

– Как это не мог? Сотых двадцать, не считая лекаря. Он ни в чем себе не отказывает, сразу видно, что привык широко жить.

– Ну, если его покинет любовница, у него найдутся друзья, могу в этом поручиться. Так что, любезный не тревожьтесь и продолжайте относиться к нему с тем вниманием, какого требует его положение.