Читаем Грей. Продолжение полностью

Вот сейчас должна быть точка в этом диалоге! Мое желание для нее должно быть превыше всего. Но учитывая, что это Ана, вряд ли так будет.

Может ты и мастер своей вселенной, Грей, но явно не ее. Особенно после того, что случилось вчера… Я вообще сейчас ни в чем не уверен, ведь она не моя нижняя, чтобы я ей приказывал, а тем более не моя жена…

Она набрала полную грудь воздуха.

— Он мой друг, Кристиан. Я не виделась с ним с тех пор, как была на его вернисаже. Да и то совсем мельком. Я знаю, у тебя нет друзей, если не считать ту ужасную особу. Но ведь я не возмущаюсь, когда ты видишься с ней. Я хочу с ним встретиться. Я была ему плохим другом, — огрызнулась она.

— Вот ты как думаешь? — спросил я.

— Что думаю?

— Насчет Элены. Тебе хочется, чтобы я не виделся с ней?

— Совершенно верно. Мне так хочется.

— Почему ты не говоришь мне об этом?

— Потому что я не считаю себя вправе так говорить. Ты считаешь ее своим единственным другом. И ты не вправе говорить, могу я видеться с Хосе или нет. Неужели ты не понимаешь?

Как бы прискорбно это ни звучало, но твое слово для нее не закон, Грей. Хочешь ты этого или нет, но тебе придется подстраиваться.

Она моя девушка и я должен стараться быть более гибким, потому что я уверен, что она принципиально отправится туда ночевать, если я буду стоять на своем. Я не должен этого допустить, и поэтому придется выбирать из двух зол меньшее.

— Пожалуй, он может переночевать здесь. Тут я хотя бы буду за ним приглядывать, — я нехотя уступил.

И не дай Бог, если от него поступит малейший намек на флирт, мгновенно вылетит отсюда.

— Спасибо. Знаешь, если я буду тут жить… Кажется, тут у тебя много места, — усмехнулась она, понимая, что выиграла бой.

Я знаю, что она права. Ради нашего будущего, я должен научиться идти на компромисс.

— Вы смеетесь надо мной, мисс Стил?

— Самым определенным образом, мистер Грей.

Она встала, очистила наши тарелки и положила их в посудомоечную машину, никак не привыкнет к тому, что у меня есть домработница.

— Гейл это сделает.

— Я уже сделала, — сказала она, глядя на меня.

Так не хочется от нее уходить, но мне нужно узнать, что Хайду нужно от моей семьи.

— Мне надо немного поработать, — нехотя сказал я.

— Хорошо. Я найду, чем заняться.

— Иди сюда, — нежно сказал я, раскрыв руки для объятий.

Она, не колеблясь, подошла ко мне и обняла за шею. Я крепко обнял ее и прижал к себе. Я не хочу ее отпускать от себя ни на шаг.

— Все в порядке? — прошептал я, прижавшись губами к ее волосам. Я вдохнул ее аромат, чтобы сдержать свое волнение, не хотел показывать всю слабость.

— В порядке?

— После того, что произошло с этим мудаком? После того, что было вчера? — добавил я, мне не хотелось обо всем этом напоминать, но я должен видеть ее реакцию. Не хочу, чтобы она просочилась сквозь мои пальцы.

Она долго смотрела в мои глаза.

— Да, — прошептала она.

Я крепче обнял ее. Это то, что я хотел сегодня услышать. Она в порядке… Мы в порядке… Мне больше ничего не нужно. Я так ее люблю… Я все сделаю ради ее безопасности, даже если это будет против ее воли. Меня начинает трясти, когда она ругается со мной… мне кажется, что после нашей ссоры, она решит, что ей слишком сложно совладать со мной! Я не переживу, если она уйдет из моей жизни…

— Давай не будем воевать, — попросил я, целуя ее волосы и вдыхая их запах. — Ана, ты пахнешь божественно, как всегда.

— Ты тоже, — прошептала она и поцеловала меня в шею. Черт. Ее сладкое дыхание обожгло мою кожу, и мой член моментально откликнулся на ее простое действие.

Я быстро отпустил ее, пока еще мог остановиться.

Перейти на страницу:

Все книги серии 50 оттенков

Похожие книги

Забытые пьесы 1920-1930-х годов
Забытые пьесы 1920-1930-х годов

Сборник продолжает проект, начатый монографией В. Гудковой «Рождение советских сюжетов: типология отечественной драмы 1920–1930-х годов» (НЛО, 2008). Избраны драматические тексты, тематический и проблемный репертуар которых, с точки зрения составителя, наиболее репрезентативен для представления об историко-культурной и художественной ситуации упомянутого десятилетия. В пьесах запечатлены сломы ценностных ориентиров российского общества, приводящие к небывалым прежде коллизиям, новым сюжетам и новым героям. Часть пьес печатается впервые, часть пьес, изданных в 1920-е годы малым тиражом, републикуется. Сборник предваряет вступительная статья, рисующая положение дел в отечественной драматургии 1920–1930-х годов. Книга снабжена историко-реальным комментарием, а также содержит информацию об истории создания пьес, их редакциях и вариантах, первых театральных постановках и отзывах критиков, сведения о биографиях авторов.

Александр Данилович Поповский , Александр Иванович Завалишин , Василий Васильевич Шкваркин , Виолетта Владимировна Гудкова , Татьяна Александровна Майская

Драматургия