«Грейхаунд», или Добрый пастырь

Он разворачивался на встречный курс. Немец до всплытия долго был под водой и – обнадеживающая мысль для человека в окружении неприятелей – знал о ситуации значительно меньше него.

– Пеленг смещается, – сказал Чарли. – Дистанция девять тысяч… нет, восемь-восемь-ноль-ноль.

Скоро они друг друга увидят.

– На румбе один-восемь-ноль, – сообщил рулевой.

– Очень хорошо.

– Цель на пеленге два-ноль-один. Дистанция восемь-шесть-ноль-ноль. Восемь-пять-ноль-ноль.

Орудия поворачивали вправо. В любое мгновение из тумана справа по курсу могла проступить подводная лодка.

– Пеленг два-ноль-два. Дистанция восемь-три-ноль-ноль.

Много меньше пяти миль. И тут это произошло. Крик впередсмотрящего. Краузе онемевшими от холода руками поднял бинокль. Бам, бам, бам – громыхнули орудия. Краузе навел бинокль в не совсем правильном направлении – он ориентировался по всплескам от снарядов. И тут он увидел: прямоугольный серый силуэт мостика подлодки вдали, всплески от снарядов чуть сбоку. Всплески приближались к ней. Бам, бам, бам. Теперь они были вокруг подводной лодки, скрывали ее из виду. Краузе видел ее от силы секунду-две. Затем оглушительный грохот стих, в поле зрения бинокля осталась лишь серая вода, которая с креном «Килинга» пошла вверх, затем вниз. Все закончилось. Он застиг противника врасплох. Видел, как его снаряды сыплются на обескураженного врага, но не заметил… он заставил себя взглянуть на дело реалистично… не заметил ни одной вспышки и краткого зарева, которые означали бы попадание.

– Артчасть – капитану. «Открыт огонь по цели на пеленге один-девять-девять, – сказал телефонист. – Дистанция восемь тысяч. Выпущено двадцать семь снарядов. Попаданий не отмечено».

Ни одного попадания.

– Очень хорошо.

И снова надо принимать решение, и снова каждая секунда на счету, идет ли речь о противнике в четырех милях по одному пеленгу или о полудюжине в двадцати милях по другому.

– Лево руля, – приказал Краузе. – Курс один-ноль-ноль.

«Килинг» поворачивал прочь от врага. Краузе видел взгляды, которыми обменялись те в рубке, кто понял значение приказа. Было искушение резкой начальственной фразой убрать с их лиц это выражение, однако, разумеется, он сдержался. Он не станет злоупотреблять капитанской властью. И оправдываться тоже не будет.

Можно было бы устремиться туда, где погрузилась подлодка. Через полчаса он был бы в этой точке. Возможно, удалось бы установить контакт гидролокатором, но десять против одного, пятьдесят против одного, что этого не произойдет, а во все время поисков конвой будет удаляться. А впереди конвоя три других корабля вот-вот вступят в бой с превосходящими силами противника. Надо, не теряя ни секунды, поспешить им на помощь. Они обстреляли лодку, и она погрузилась. Едва ли она скоро отважится всплыть после встречи с врагом, который возник внезапно, паля из всех орудий. Она уже и так сильно отстала, а к всплытию отстанет еще сильнее. Даже зная положение и курс конвоя, немец будет догонять его бо́льшую часть наступающей ночи. Краузе вывел ее из боя на много часов. Лучше сразу повернуть туда, где точно будет схватка, чем мешкать здесь в надежде извлечь что-нибудь из малообещающей ситуации. Даже если… даже если какой-нибудь из его снарядов все-таки поразил подлодку. Прочные корпуса субмарин выдерживают прямое попадание. Да, была исчезающе малая вероятность, что сейчас она у самой поверхности, не может погрузиться глубже, истекает топливом, которое выдаст ее местоположение. Эту вероятность не стоило принимать в расчет; он поступил правильно.

– На румбе один-ноль-ноль, – сообщил рулевой.

Время, за которое «Килинг» совершил поворот, было мерой того, за сколько секунд инстинкт и выучка Краузе пришли к решению, на логическое обоснование которого потребовалось бы несколько минут.

– Очень хорошо.

– Капитан, сэр, – раздался голос Чарли из переговорной трубы.

– Да?

– Здесь лейтенант Рюдель. Можно ему с вами поговорить?

– Очень хорошо.

– Капитан, – сказал Рюдель. – Я могу попробовать наладить радар, но не думаю, что станет много лучше. Если вообще что-нибудь изменится.

– Это все, что вы можете сказать?

– Я подал вам письменный рапорт четыре дня назад, сэр.

– Да, – признал Краузе.

– И мне придется его отключить, сэр.

– На сколько?

– Часа на два, сэр. И даже в таком случае я, как уже сказал, не гарантирую результатов, сэр.

– Очень хорошо, мистер Рюдель. Оставьте как есть.

Лучше не вполне исправный радар, чем никакого. Приходит ночь, когда никто не может трудиться[28]. А дел еще много.

В гальюн хотелось смертельно, и сейчас вроде бы выдался удачный момент, первый с тех пор, как его вызвали из каюты. Нет, сперва еще одно срочное дело. Он отправил «Кадену» добираться до конвоя самостоятельно. Ее капитан не должен думать, будто его бросили на произвол судьбы. Он, в отличие от самого Краузе, не знает тактической ситуации, и его надо успокоить.

– Рассыльный! Пишите. Комэскорта – «Кадене». «ПЛ сейчас в семи милях за кормой. Удачи и счастливого пути». Отнесите на сигнальный мостик. Мистер Найстром, примите управление.