Грех боярышни, или Выйду замуж за иностранца

Вообще жутко рядом с царем, зверь он. Третьего дня заявился прямо из Преображенского приказа, из пытошной. Наклонился к ней, разговор ведет об обычаях иноземных, о науках, о благородстве обхождения, а от самого паленой человечиной пахнет, как от дикарей-людоедов в тетушкиной книжке про путешествия в далекие страны. Батюшка говорит, что те, кто в Преображенский приказ попадают, все мятежники, злоумышленники супротив царской воли. Да неужто же так много их? Вон о прошлогодь трупы стрельцов на всех московских стенах болтались, вроде подавили бунт. А нынче опять кричат: бунтовщики, предатели, и в острог. Так скоро окажется, что вся Русь супротив царя в заговоре, нешто такое может быть? Всех казнит, сошлет - кем править будет? А поборы бесконечные? С каждой бани - по рублю и семи алтын дерут, с погребов - по рублю, точение топора - гривна, с дыма - по гривне. Даже помереть спокойно не дают, за гробы - тоже налог. Конечно, нужды военные: на солдат, на матросов, на флот, на артиллерию надо где-то деньги брать. Только любая хозяйка знает, что где нет ничего, там ничего и не возьмешь. Сейчас обдерет Петр народишко, с чего потом жить станет? Дал бы вздохнуть и бедным и богатым, людишки бы пообросли каким имуществом, да не боялись бы, что вскоре все отнимут, так добровольно бы больше отдали, чем сейчас у них силой вырывают. Варя вздрогнула. Хорошо, что никто не может прочесть ее мысли, ведь это крамола, за такое как раз в Преображенский приказ и попадают. Страшно возле Петра как возле смерти, подальше бы, а нельзя - царь!

Грустные Варины мысли были прерваны произнесенным Палашкой именем Джеймса Фентона. Варя вслушалась, ловя нить девкиной болтовни. Палашка трещала о том, какой англиец статный и видать, сильный, шпага, дескать, у него тяжеленная, не всякий и подымет. Палашкины глупости сломали плотину, которую Варя тщательно сооружала весь сегодняшний вечер, плотину перед мыслями о Джеймсе. Полгода назад она была совершенно уверена, что больше никогда в жизни его не увидит, поэтому сегодняшнее его появление стало для нее потрясением. Хотя с чего она взяла, что он больше не появится в России? Вон и батюшка говаривал, что ожидает аглицкие пушки, только Варя не думала, что с пушками прибудет и их владелец.

Варе припомнилось недавнее прошлое. Как долго, как мучительно вытравливала она из своих мыслей образ королевича из-за семи морей. Ох, дурочка, дурочка, ведь уже знала, что ее королевич про нее думает, какой уродиной считает, а все к шагам прислушивалась: не появится ли, не попросит ли прощения. Он тогда повернулся, да в свою Англию и уехал, о ней даже не вспомнил. Чего ему о ней вспоминать, это для нее он был светом в окошке, а она ему запомнилась только как тюк мокрого тряпья. Тетка тогда посоветовала забыть его и это был дельный совет, Варя его выполнила.

Интересно, с чего бы тетушке Наталье вести ее сегодня к Фентону без всякого предупреждения. Уж не проверяла ли, не осталось ли чего от прежнего чувства? Милая тетушка, какое там чувство, или думаешь, что у племянницы совсем гордости нет? Выдрала этот пырей из сердца, растоптала и позабыла. Сегодня увидала его и ничто даже не дрогнуло, лишь подумалось, что и на мостике корабля и в танцевальной зале он выглядит одинаково спокойно и уверенно. Под конец, правда, она его здорово разозлила. Варя хихикнула, вспоминая. Очень приятно было сбить спесь с самоуверенного и надменного красавчика. Какая у него была растерянная физиономия, когда он ее увидел! А когда она ему сказала про стадо, красный стал, ох умора! Так ему и надо, мало того, что в России кавалерам о ней гадости говорил, так оказывается, еще и болтал о ней невесть что со своими надменными английками, ославил по Европам. Пусть теперь на своей шкуре узнает, каково это, когда над тобой насмешки строят. Собственно, за все его провины один раз посмеяться над ним маловато, если представится случай, надо бы еще разок показать ему его место. Правда, видно было, не тот он человек, которого можно гневить безнаказанно. Впрочем, чего бояться, что он ей может сделать. Он когда сердится, ужасно смешной, хотя все равно красивый. Ну все, хватит о нем думать, совершенно неподходящий для благонравной девицы предмет.

Сурово запретив себе всякие мысли о Джеймсе, Варя отправилась спать, чтобы во сне увидеть разворачивающийся над ней белый парус, плеск морской волны, почувствовать крепкую мужскую руку, обнимающую ее плечи и услышать знакомый голос, что-то говорящий ей совсем не на русском языке. Вот только лица мужчины она не смогла рассмотреть.

Глава 10