Грех боярышни, или Выйду замуж за иностранца

Гнев и восхищение всколыхнулись в его душе. Эта сумасшедшая не только не боится, но еще и угрожает. А ведь она действительно сейчас в опасности. Она слишком хороша, слишком соблазнительна, чтобы он мог просто так уйти. Он чувствовал как его захлестывает, обжигает бешеное, непреодолимое желание. Ее кожа, пьянящий аромат тела кружили голову, вызывали огонь в крови, дикий стук в висках, побуждали схватить, стиснуть, тащить к себе. Только отчаянное усилие воли помогло ему сдержаться. Джеймс жадно впился глазами в ее лицо и натолкнулся на испуганный взгляд, в то же время полный отчаянной готовности к борьбе.

Он наклонился и одним стремительным движением поднял ее. Она рванулась, уперлась руками ему в грудь, попыталась впиться ногтями в лицо, но он перехватил занесенные руки и, поняв бесполезность сопротивления, она затихла и только молча, в упор смотрела на него. Джеймс бережно положил ее на лавку, а сам опустился рядом на колени. Теперь они оба пристально глядели друг на друга. Сквозь оглушающий жар желания до него стала доходить забавная сторона ситуации. В такой странной любовной сцене ему еще не приходилось участвовать. Он, сильный мужчина, воин, любовник, и прекрасная обнаженная девушка, здесь в бане в центре Московии, разглядывали друг друга так, как смотрят противники поверх дуэльных пистолетов, сходясь ранним английским утром на укромной лужайке.

Он медленно протянул руку. Тыльная сторона ладони скользнула по Вариной щеке, по стройной шее, коснулась ямочки между ключицами, спустилась на грудь. Медленно-медленно, томительно нежно он прикасался к ней, лаская и дразня. Весь опыт любовной игры, все знания, полученные им от надменных дам Испании, кокетливых француженок, игривых итальянок, детски простодушных индианок Джеймс использовал сейчас, чтобы пробудить желание в этой женщине-ребенке, такой искушающей в своей невинности.

Диким, нечеловеческим усилием Варя сохраняла маску спокойствия. Она была напугана, так напугана. Он был слишком силен, слишком решителен. Он нашел ее даже здесь, где она считала себя в полной безопасности. Надежды не было. Она могла позвать на помощь, но любой свидетель ее позора губил ее окончательно и бесповоротно. Ей хотелось закричать, рвануться, бежать, но это грозило оглаской. Единственное, что можно было сделать - держаться, не показывать страха. Она смотрела на него с ненавистью, но даже гнев не помешал ей заметить, какой он красивый. Это заставляло ее злиться еще сильней. "Проклятый! Проклятый!" - билось в мозгу. Прикосновения его рук становились все чаще, все настойчивей. Вот его усы пощекотали кожу, мягкие теплые губы чуть тронули сосок. Она с ужасом стала понимать, что ее душа и тело начинают жить отдельной, независимой друг от друга жизнью. Душа была полна решимостью не поддаться вновь его чарам, сохранить свой гнев, защититься от соблазна. А тело, предательское тело дрожало странной, никогда не испытанной дрожью, его охватывали волны горячего холода и ледяного тепла, захлестывало блаженство. Ярость, стыд, страх перекрывались странным, наверняка греховным наслаждением.

Его руки продолжали блуждать по ее телу, поглаживая, надавливая, чуть сжимая. Губы ласкали кожу. Ладонь скользнула между ног, пальцы легко и стремительно пробежали по внутренней стороне бедра. Ее тело выгнулось дугой, из груди вырвался сдавленный тихий вскрик.

Он тотчас оставил ее и поднялся на ноги.

- Ну вот, принцесса снегов, ваш холод и растаял. Ваше тело ответило мне, но этого мало. Я хочу вас всю, с сердцем, душой. Придет день и не только ваше тело, но и ваша душа, ваш разум скажут мне "да", попросите продолжить то, что я сейчас начал. И не надейтесь сбежать от меня. Как я нашел вас здесь, так я найду вас повсюду. Как я не могу рассказать о вашем старом любовном признании, так и вы никому не скажете о сегодняшнем происшествии, побоитесь за свою честь и честь рода. Точно так же вы никому не расскажите, чтобы ни произошло между нами дальше. Нынешняя наша игра первая, но не последняя. Вы захотите научиться любви, и захотите, чтобы я стал вашим учителем. Вы признаетесь, что любите меня и попросите меня любить вас.

Он вновь поклонился, повернулся и вышел.

- Никогда, никогда этого не будет! - крикнула она вслед, но только удаляющийся смех был ей ответом.