Грех и чувствительность

Некоторое время они вальсировали молча. Мельбурн мог притворяться безразличным, но девушка не могла не заметить, что Шей пожирает их глазами из дверей комнаты для игры в карты. И не только он. Приличные девушки не танцевали с Девериллом; если бы он не был ближайшим другом ее брата, то один только вальс с ним мог бы аннулировать ее декларацию.

— Почему ты продолжаешь предупреждать меня?

— Полагаю, по той же причине, по которой я поцеловал тебя.

Она сглотнула, надеясь, что ее щеки не выглядят такими же горячими, какими она их ощущала.

— И почему ты это сделал? — прошептала она.

Его губы изогнулись в улыбке.

— Потому что я этого хотел.

О Боже!

— Ты никогда не хотел этого раньше.

— Предупредить или поцеловать тебя?

— Поцеловать меня. Ты предупреждал меня и прежде, хотя большей частью об опасности слишком много пить и есть много помидоров.

Валентин сделал вдох, его взгляд упал на ее губы.

— Ты совсем недавно привлекла мое внимание, вот почему должна запомнить то единственное, что я сказал, это в твоих интересах. Найди другого наставника.

— Нет, спасибо. Меня вполне устраивает тот, которого я выбрала.

Что он скажет, подумала Элинор, если она признается, что он всегда привлекал ее внимание? Более чем вероятно, что она окажется в другой уединенной комнате и ее юбки будут задраны выше талии. И в этот раз никто не придет ей на помощь.

За исключением того, что она не уверена, будет ли у нее желание быть спасенной. Этот вид свободы определенно опьянит ее и, несомненно, погубит. Нелл слышала достаточно о женщинах, с которыми он переспал и забыл о них, и понимала, что одна ночь греха — это все, что она получит от него.

— О чем ты думаешь? — спросил маркиз интимным шепотом.

— О свободе, — ответила девушка.

Она удивила его и могла видеть удивление в его глазах. Даже если так и было, то все, что он сделал — это еще широко улыбнулся.

— Это совсем не тот ответ, какого я ожидал. Ты настроена решительно, не так ли?

— Я чрезвычайно решительно настроена. Но в данный момент, ты держишь будущее моих поисков в своих руках. — Вальс закончился, но она удержала его руку, когда Валентин хотел отпустить ее. — Мне нужно еще несколько минут.

Осмотревшись вокруг, он указал на дверь, ведущую в коридор.

— Иди в библиотеку и поищи атлас.

— Атлас? А что я пытаюсь там найти?

— Мне наплевать на это. Какую-нибудь реку в Америке, по поводу которой мы с тобой заключили пари. — Валентин отвернулся и направился к столу с закусками.

С колотящимся сердцем Элинор прокладывала себе путь сквозь толпу гостей. Так как на каждом шагу к ней обращались холостые джентльмены, то ей потребовалось время, чтобы выбраться в коридор. Валентин был известен своей нетерпеливостью, и она была почти уверена, что ей придется застрять, проглядывая атлас, когда она достигнет библиотеки.

Как только Нелл прошла через дверь, то она тут же захлопнулась за ней.

— У нас есть только одна минута до того, как твои братья явятся, притворяясь, что они не ищут тебя, — произнес Валентин тихим голосом, прислонившись к книжным шкафам, — так что ты хотела рассказать мне?

С минуту Элинор стояла на месте. Если она будет настаивать на том, чтобы маркиз сообщил ей, что он думает о том, как они смогут удержать Кобб-Хардинга подальше от ее семьи, то, вероятно, это только вызовет у него раздражение. Он откажется делать что-то еще. Кроме этого, ей внезапно пришло в голову, что это наиболее приватная встреча из всех, какие у нее были с Валентином Корбеттом. Она не брала в расчет ту поездку в его карете, потому что она была наполовину одурманена и слишком испугана.

— Ты поцелуешь меня снова? — спросила она вместо ответа.

— Дерзко, не так ли?

— Я…

Валентин выпрямился, взял ее за руку и притянул к себе. Таким же движением он склонился к ней и накрыл ее рот своими губами.

Время остановилось. Ее тело словно парило в воздухе, не оцепеневшее, но и словно не принадлежащее ей. Скорее, каждая ее клеточка была сосредоточена на мягких, опытных прикосновениях его рта к ее губам; на его теплом дыхании; на глубоком, необходимом желании, вонзившемся прямо в сердце.

Элинор беспомощно застонала, запустив пальцы в его волосы. В ответ его поцелуй стал глубже, а затем он резко оторвался от нее. Ошеломленная, она открыла глаза.

— Что…

— Ты просила поцелуй, — прошептал он, снимая ее руки со своей шеи. — Есть еще что-то, что я могу для тебя сделать?

О да! Звуки контрданса смутно послышались издалека, и она опомнилась. Господи Боже! Он же предупреждал ее, что у них есть только одна минута; их могли поймать в любую секунду. Думай, Элинор.

— Мое приключение.

Деверилл нахмурил брови.

— Твое приключение, — повторил он, выпуская ее пальцы. — Конечно. Что касается этого, ты можешь дать мне какие-то намеки, которые укажут мне правильное направление?

— Я еще не решила, — она не решила практически ничего, и пока Кобб-Хардинг все еще вынюхивает что-то вокруг, время, казалось, пролетало мимо.

— Тебе бы лучше немного поразмышлять над этим, так как, несмотря на мгновенную слабость, ты не кажешься особой, решившей встать на грешный путь. А это сужает круг твоих возможностей.