Грех и немножко нежно

Он привел ее к одному склепу, представлявшему собой окаймленную ровным рядом кирпичей полукруглую нору в земле, густо заросшую бурьяном. Словно земля в этом месте открыла рот с обломками некогда ровных зубов, и чернота внутри этого овала смотрелась просто зловеще. Взгляд невольно принимался шарить по поверхности земли вокруг этого рта в поисках глаз, наблюдающих за всем происходящим на кладбище.

— А вот и один из склепов.

— Мрак, пфф… — Маша фыркнула. — Ничего себе! А где же таблички, с помощью которых я бы, к примеру, смогла найти нужный мне склеп?

— Так вас интересует все-таки какой-то определенный склеп? — улыбнулся Ланг, и без того подозревавший, что легенду о журналистском расследовании девушка придумала. — Клад, что ли, ищешь?

Он с ходу перешел на «ты».

— Какой еще клад?! Да разве в этом богом забытом месте могут быть клады?

— Здесь клады ищут сколько я себя помню! — воскликнул Ланг. — Думаю, что и у тебя есть тоже какая-нибудь история, связанная с кладом ли, наследственными сокровищами, припрятанными твоими родственниками или родственниками твоих знакомых… Обычное дело.

— Но почему вы так решили?

— Да потому что — здесь реально можно найти клад! И находили уже, и именно в склепах. Думаю, что ты либо опоздала, либо тебе на самом деле предстоит найти сундук с золотом. Ты не думай, я не подкалываю тебя, это все вполне возможно. Немцы — народ серьезный, трудолюбивый, а потому и зажиточный, особенно много богатых немцев было до войны, так что у тебя есть шанс… Конечно, фамилию ты мне не скажешь, это страшная тайна, но главное, я думаю, ты из меня вытянула — я привел тебя на кладбище. Я прав?

Лицо Маши стало розовым.

— Ужасно не люблю, когда мне врут, — сказал Ланг. — Ну что, теперь я тебе не нужен?

И, не дожидаясь ответа, он развернулся и направился в сторону центральной аллеи кладбища.

— Постойте! — окликнула она его. — Куда вы уходите! Вы что же, думаете, что мне здесь не страшно?

— Просто не хочу мешать тебе искать клад…

— Да какой клад?! Нет никакого клада. Просто я хотела найти наш фамильный склеп… — она замолчала, все же не решаясь произнести фамилию своих немецких предков.

Ланг вернулся к ней.

— Но если ты действительно принадлежишь к одной из старинных немецких фамилий, то твои бабушка или дедушка наверняка проинформировали тебя о том, где может находиться склеп. Выходит, что ты ищешь чужой склеп.

— Да это вообще не ваше дело! — вспыхнула она. — Хотя… С другой стороны, конечно, вы мне нужны, вы же краевед!

— Назови фамилию.

— Давайте поступим следующим образом… — она оживилась, подошла вплотную к Лангу, словно боясь, что ее услышат покойники в могилах, поскольку рядом не было ни единой живой души. — Вы покажете мне все записи, документы, фотографии, имеющие отношение к старинным немецким фамилиям, семьям, а я вам за то, что вы предоставите весь этот материал, заплачу.

— Хорошо. И сколько же ты можешь мне заплатить?

— Ну… не знаю… Сто долларов или лучше евро. Устроит?

— Нет, не устроит. Ты поужинаешь со мной. У меня. Идет?

— Поужинать с вами, у вас? Ничего себе… Ну ладно… Хорошо…

Лангу казалось, что это не он, что все, что происходит сейчас на кладбище, — его очередной сон, фантазия, что такого просто не может быть! Он не понимал, как смог осмелиться говорить с этой девушкой таким тоном, словно он настоящий ловелас, бабник, мужик, коллекционер женщин, не знающий у них отказа! Слово за слово, и он превратился в главного героя его же собственной игры в соблазнителя. Вероятно, все это стало возможным в тот момент, когда он почувствовал ее слабину, когда понял, что нужен ей, что она приехала в Зульштат исключительно для того, чтобы разнюхать что-то о кладе (или тому подобном), а потому, пока не получит своего, не успокоится и не уедет. И это невозможно без его участия!

А может, просто наступил тот самый момент, тот пик его мужских желаний, когда с него сухой шелухой сползли все страхи и неуверенность в своих силах, уступив место древнему и мощному инстинкту, когда он понял, что именно эта молодая особа сделает его по-настоящему счастливым?

— Сегодня в восемь, — сказал он, расплываясь в улыбке, но чувствуя, однако, как начинают холодить спину и затылок привычные ему мелкие страхи. — Ты шампанское любишь?

5. Золотой тоннель: Жорж

— Ты настоящее животное, Жорж!

Худенькая черноволосая девушка еще некоторое время полежала на крышке рояля, глядя в отсыревший и покрытый черными пятнами плесени сводчатый потолок, затем опустила юбку и спрыгнула на пол.

Невысокого роста, полноватый мужчина средних лет невыразительной внешности стоял рядом с роялем и застегивал брюки. Он тяжело дышал, по его лицу с желтоватыми угрями катился пот.

— Все мы немного животные, — ответил он хрипловатым голосом. — Одевайся и уходи скорее, ко мне жена должна прийти…

— Интересно, и чего это Светке делать здесь, у тебя на работе? — гримасничая, поднимая с пола голубые трусики и надевая их, спросила девушка. Ее звали Лена, она жила по соседству с Жоржем и была дочерью подруги жены.