Грех и немножко нежно

Он молча смотрел на Машу, соображая, следует ли ему поддерживать этот разговор про тело, тем самым выдавая себя, или же продолжать делать вид, что он ничего не понимает. Хотя, с другой стороны, как же не понимать, если эта девица притащилась сюда ночью да еще безошибочно определила окно его секретной комнаты — значит, точно знала, где он спрятал тело.

— Она была вашей любовницей, расплачивалась своим телом за таблетки… А потом вы потребовали с нее еще и деньги, она возмутилась, и тогда вы метнули в нее…

Здесь она сделала многозначительную паузу, наслаждаясь моментом. Одно слово — и Маковский отдаст ей все свои деньги.

— …швырнули в нее валторной!

Плечи Жоржа опустились, он отошел от окна и присел на стул.

— И где она?

— В надежном месте.

— Как ты узнала?

— Во всяком случае, не Лена мне рассказала, это точно. Она, к сожалению, теперь никому ничего не расскажет. Зато за нее это сделает ее тело. Тела покойников хранят в себе очень много информации. Очень. И для вас сейчас самое главное, чтобы Лену не нашли. Я так полагаю.

— Что ты хочешь? — спросил Жорж устало. Он был бледным, по щекам катился пот.

— Всю наличность, что есть у тебя здесь. И все таблетки.

Маша достала из кармана сложенную в несколько раз прочную сумку из тонкой синтетической ткани, которая маленьким красным парашютом раскрылась в полете и приземлилась на пол.

— Где тело? — повторил свой вопрос Жорж.

— Ты получишь его завтра.

— Тварь… — прошипел он. — А где гарантии?

— Гарантия только одна: если ты не выполнишь моих условий, то завтра утром окажешься в следственном изоляторе, куда попадешь по моей инициативе. Но не как убийца, а как насильник и убийца. Повторяю, тело Лены хранит в себе твой биологический материал, Маковский. Я же выступлю свидетелем.

Он был окончательно сбит с толку. Он не понимал, как она может быть свидетелем, ведь в тот момент, когда они развлекались с Леной, лежащей на крышке рояля, в комнате никого больше не было!

— У меня и видео имеется! — решила она его добить.

— Хорошо, я дам тебе сейчас деньги. И что потом? Тебя это остановит? Может, и после того, как я отдам тебе все свои деньги, ты потребуешь от меня отдать тебе дом, машины…

— Я исчезну.

— Где гарант… Уф… — он поджал губы.

— Вам придется поверить мне на слово. Маковский, давайте, действуйте. Время идет. Как вы понимаете, я — лишь курьер в данном случае. Человек, который все это устроил, находится в двух шагах от вас…

Жорж резко повернулся, думая, что за его спиной стоит этот самый человек.

— …он ждет меня…

Маковский принялся открывать сейфы и укладывать в красную сумку пачки денег, таблетки… Когда сумка наполнилась, он завязал ручки и протянул Маше в окно.

— Что теперь? Я должен спрятать тело. Где оно?

— Я дам вам знать, — сказала Маша и бросилась прочь от окна, в темноту сиреневых зарослей, оттуда, отряхиваясь от пыли, выбежала на улицу и, стараясь не попадать в круги света фонарей, прижимаясь к заборам, домам, тянущимся вдоль дороги, сбавив ход, двинулась в сторону теткиного дома.

18. Олег Майстренко

У него еще оставались силы на то, чтобы, в случае если с него снимут цепи, наброситься на этих пьяных тварей и удушить их. Он копил силы, желание сдавить их цыплячьи шеи, да так, чтобы они хрустнули в его пальцах, стало смыслом жизни. Он убьет, уничтожит их, всех этих пахнущих дешевыми духами шлюх, возомнивших себя медсестрами, а теперь еще судьями и палачами. Кого-то удушит, кого-то зарежет, вонзив острый нож поглубже в солнечное сплетение, чтобы наверняка…

Его мутило, было нехорошо. Да еще эта предательская слабость.

Как они посмели посадить его на цепь?

Олег Майстренко уже и не помнил, сколько времени провел в подвале, прикованный цепями, голодный, обессилевший. И чем дольше он там находился, тем меньше оставалось надежды на то, что его освободят. На какой-то момент представив себя на месте этих дур, Нинки и Юльки, он решил, что им вообще нет никакого смысла освобождать его. Они же не могут не понимать, что он не станет молчать. И что посадит их. Оля поможет. Она сделает все, чтобы им дали максимальный срок. И адвоката найдет, и денег… Вот только как дать ей знать, что он здесь? Никак.

От задыхался от злости, он, Олег Майстренко, известная в городе личность, красивый парень, перед которым не могла устоять ни одна женщина, сейчас был унижен предельно. Унижен, раздавлен и бессилен что-либо предпринять. А еще он был напуган, потому что понимал, что у этих тварей нет иного выхода, как только убить его. Убить сами они его не смогут, разве что подсыпят в еду отраву, но, скорее всего, никто на это не решится, они просто оставят его здесь умирать голодной смертью…

Он догадывался, что находится в одном из помещений подземного овощехранилища, места, куда редко спускается кто-либо из руководства. Работники овощехранилища имеют свой вход, который никак не связан в территорией, принадлежащей медучилищу.