Грех и немножко нежно

Так думала Маша, с легкостью отправляясь на встречу с Константином Самойловым, чтобы предложить помощь его жене. Убийство Эммой Самойловой своей родной сестры потрясло город. Все об этом знали и говорили. Жалели и Эмму, в сердцах зарезавшую близкого человека, сестру Лену, и саму Лену, расплатившуюся за свое предательство самым дорогим — жизнью. Но все, как один, винили Константина. Эту историю в подробностях Маша узнала от своей тетки.

— Константин — ничтожество! — говорила Людмила, полыхая ненавистью к мужчине, из-за которого разрушилась жизнь весьма достойной, по ее мнению, Эммы и прервалась жизнь ее сестры. — Он вообще ничего собой не представляет. У него и мозгов-то нет. За него все всегда решала сначала сестра Рита, это мозговой центр семьи, ну а потом Эмма. Он деньги не умеет зарабатывать, лентяй страшный, и ему просто повезло, что он встретил Эмму и она влюбилась в него. Я не понимаю, как можно было крутить роман со свояченицей?! Ладно, Ленка, она совсем молодая еще была, дурочка, ей было просто приятно мужское внимание. Может, первый раз у них это вообще произошло случайно, под влиянием алкоголя, к примеру, а потом, когда Лена пришла в себя, было уже поздно, да и Костик этот мог после шантажировать ее, мол, не согласишься спать со мной, все сестрице твоей расскажу. Разные ситуации бывают.

Людмила часто говорила на эту тему, рассуждала… Маша же, слушая ее, улыбалась другому: фантастическое везение позволило ей проникнуть в дом прокурора Петрова и услышать версию этой истории с его подачи!

Блуждая как-то днем по «золотому» тоннелю под Зульштатом, она набрела на глубокий заброшенный подвал, соединенный с винным погребом Петровых, подвал, о котором хозяева явно не знали, иначе бы освоили и это большое подземное пространство!

Проникнув в винный погреб, заставленный бочками и бутылями с вином, и освоившись, Маша поднялась по каменной лестнице наверх, приблизилась к массивной деревянной двери, приоткрыла ее и увидела большой холл первого этажа, далее просматривались кухня и столовая, места, где хозяева бывали чаще всего и где, если постараться, можно услышать их разговоры.

Спрятавшись за кадкой с пышной пальмой в человеческий рост, украшавшей холл, Маша услышала беседу братьев Петровых — Макса и Валерия. Она узнала о драматической ситуации, в которую попал Макс, связанной с безденежьем и разводом. Потом, напрягая слух и стараясь даже не дышать, она услышала рассказ Макса о дорогом браслете, который он привез, надеясь продать его и тем самым решить свои проблемы. Богатенький прокурор с легкостью согласился выручить братца, купив у него браслет стоимостью сто пятьдесят тысяч баксов, за тридцатку! Причем сказал, что он и так дал бы взаймы ему тысяч тридцат-пятьдесят, и Настя бы, жена, согласилась. Из чего Маша сделала вывод, что для семьи Петровых это не деньги! Вот и как после этого верить в то, что он не взяточник?!

Договорились, что Настя закажет нужную сумму в банке и через пару дней даст брату.

Маша так хорошо представила себе, как Петров-прокурор вручает Максу тридцать тысяч долларов, что в голове ее созрел план. А что если эти деньги представить как взятку? Все можно подстроить таким образом, чтобы в тот день, когда Настя вернется из банка с деньгами и отдаст их мужу, в дом прокурора пришли бы взволнованные родственники зависящего от Петрова подследственного. Именно взволнованные, плохо соображающие, находящиеся в отчаянии и думающие только о том, как помочь своему близкому человеку. Один их визит, записанный, к примеру, Машей на видео, и их дурная просьба о содействии в освобождении родственника за денежное вознаграждение (которое они готовы выложить, причем сумма должна быть озвучена именно в тридцать тысяч долларов, совпадающая с суммой денег, находящихся в доме прокурора) будет ударом по репутации обвинителя. Петров, если его правильно развести, сделает все, чтобы только не поднимать шум. Он, профессионал, поймет, что доказательств его вины как взяточника нет и что он с легкостью докажет обратное, тем более что деньги эти взяты в банке, чему есть подтверждение. Но в этом деле есть одна немаловажная деталь, за которую Маша бы зацепилась: отношение Петрова, не как прокурора, а просто как человека и мужчины, к Эмме Самойловой. Его симпатия к ней.

По сути, именно этот момент и сыграл в деле решающую роль. Она хорошо слышала, как преподнес он это дело своему брату.