Грех и немножко нежно

— Ну да… — вздохнула Берта и пояснила Лангу: — Маша сказала Людмиле, что не знает, к кому обратиться, чтобы ей помогли сдвинуть каменную плиту на могиле нашей прабабки, вроде именно там должен был находиться клад… Но мы с сестрой никогда в это не верили, считали это полной чушью.

— И? — Кира разлила чай по чашкам и придвинула к сестрам вазочку с конфетами. — Что было потом? Что рассказала вам Маша?

— Мы с сестрой предполагаем, — сказала Людмила, — что Маша нашла клад и что тот, кто помог ей сдвинуть плиту, кому она доверилась, мог убить ее…

— Постойте… — Ланг даже привстал со своего места. — Вы думаете, что это я убил Машу?

— Нет-нет, что вы… — замахала руками Берта, — ни в коем случае! Просто Людмила сказала, что вы общались с Машей, вот мы и подумали, может, вы видели кого-нибудь с ней, молодого человека, к примеру? Понимаете, это должен быть мужчина.

— Она всегда была одна… — Ланг уже вспотел от волнения, — когда она приходила ко мне и когда я провожал ее на кладбище, она была одна. Скажу честно, я бы удивился, если бы она была с кем-то… Вы же понимаете.

— Понятно… Что ж, вы уж извините, что мы вас потревожили…

— Людмила, скажите, а вы сами-то были после убийства Маши на кладбище, вы видели этот склеп? — спросила Кира.

— Да, мы были, вместе с нашими мужьями… Спустились в склеп, но ничего не нашли. Сдвинули каменную плиту, но там было пусто. Да и вообще, этот склеп… Выгребная яма!

— Вы потому пришли ко мне, что там ничего не нашли? Вы действительно полагали, что я знаю о кладе?

— Юра, не будь таким мнительным… Просто люди хотят узнать о жизни Маши, о ее последних днях как можно больше. Она же умерла не естественной смертью, ее убили, а это означает, что была какая-то причина. Учитывая, что она занималась поисками клада, вполне резонно предположить, что она его все-таки нашла, но кто-то решил забрать его у нее, а Машу убить… — Кира облекла все события и предположения в стройную форму, как это умела делать только она, и все как-то сразу прояснилось, а Ланг успокоился. — Вы пейте чай, куда торопиться? Домой вернуться всегда успеете. Быть может, вам нужна какая-то помощь?

— Нет, Кирочка, спасибо большое, — сказала Людмила. — У нас уже полный дом родственников, да и соседи помогают… Готовимся к похоронам. Правда, хоронить Машу будут в областном центре, а здесь только простятся с телом, да и повезут его домой…

— Да… Грустная история, — сказала Кира. — А что говорит следователь?

— Расследует, — ответила Берта. — Опрашивает всех в городе, встречается с самыми разными людьми, которые могли видеть Машу. Но она, вероятно, крепко вцепилась в эту историю со склепом — ни с кем практически не встречалась, не разговаривала, на танцы не ходила, никому не звонила. Нашли ее телефон там же, на озере, выпал из кармана… Так вот…

Ланг закрыл глаза, холодея от страха.

— …там всего несколько звонков — вам, Юрий Михайлович, мне да Людмиле… Даже отцу не звонила, так увлечена была.

— Д-д-да, она звонила мне, расспрашивала о склепах…

— Может, варенье открыть? — спросила Кира.

— Ой, нет, спасибо. Нам пора. Еще раз извините нас… Юра, Кира, если услышите что-нибудь, что может иметь отношение к Маше, пожалуйста, сообщите. Убийца на свободе…

Когда за ними закрылась дверь, Ланг тревожно посмотрел на Киру:

— Я скотина, Кира, и не достоин тебя.

Она взглянула на него так, как может смотреть человек, испытывающий ту же боль, что и он.

— Юра, прошу тебя, не надо…

— Ты же сама все отлично понимаешь, Кира. Как понимала и эта бедная девочка. Я только сейчас понял, что ее нет. Что она была — и нет, и ее больше никогда не будет. И ее красивые синие глаза закрылись навсегда. И все это, возможно, произошло по моей вине. Это я дал ей схему кладбища, где вообще не было могилы Ульрихса.

— Как это?

— Говорю же, я обманул ее! В том месте, где находился его мраморный памятник, я прилепил клочок бумаги и сделал ксерокопию этого искаженного плана кладбища. Без памятника. И крестиком пометил склеп семьи Шмеер. Понимаешь?

— Это для того, чтобы она подольше не нашла «свой» склеп и продолжала приходить к тебе за помощью?

— Ну да.

— А получилось так, что она, возможно, нашла клад в чужом склепе?

— Уж не знаю, что она там нашла, говорю, я в эти байки не верю, но, возможно, ее пребывание на кладбище оказалось связанным с ее знакомством с убийцей. Может, пока она там возилась с этим склепом, расчищала его от мусора или даже копала, мимо проходил человек, который и стал виновником ее смерти.

— Да глупость!

— Что ты скажешь, если Липченко, следователь, а он мужик неглупый, попросит у меня карту кладбища и поймет, что я обманул Машу, что скрыл от нее склеп гинеколога. Думаешь, он не спросит меня, зачем мне это понадобилось?

— Скажешь, что ты по ошибке дал ей другую карту. У тебя сколько подобных карт?

— Штук шесть, и целая пачка копий.

— Забудь и не думай об этом.

— Но он может найти памятник Ульрихсу, и что тогда?

— Да ничего, Юра! Человеку свойственно ошибаться!

— Да, это бы прокатило, если бы ее не убили! А так получается, что я намеренно скрыл от нее местонахождение семейного склепа…