Грех и святость русской истории

Я вам приведу исторический пример государственной ответственности и надеюсь, что читатели его должным образом оценят. Когда началась война, мне было 11 лет. Должен сказать, что во время войны мне пришлось и голодать, и холодать, у меня был жуткий авитаминоз… Но речь сейчас не обо мне, а о моем младшем брате, который родился за год до войны. Так вот представьте, когда чуть ли не половина европейской части страны была захвачена врагом, государство не забывало о нем заботиться. Обо мне уже нет, потому что считалось, и в этом была своя справедливость, что я как-нибудь да выживу. Не буду приукрашивать… Но когда брат болел, не ходил в детский сад, ему давали сухой паек. Несколько раз в год давали ордера на одежду: валенки, шапку и т. д. И вот, как сейчас помню, наступил новый 1944 год. Казалось бы, еще разгар войны. Я веду брата – меня-то не пускают! – на елку в Колонный зал Дома Союзов. Там ему вручают роскошный по тем временам подарок. Словом, я хочу сказать, что государство заботилось о детях, которые должны были ему понадобиться лет через 15–20. Я видел это своими глазами и давно уже осознал, что, как бы ни проклинали ту власть, у нее все же было чувство ответственности. Современная российская власть живет по принципу: после нас хоть потоп. За примерами далеко ходить не надо. Моему внуку около 5 лет и около 3 лет внучке. Так вот за время их жизни несколько раз сокращали норму выдачи молочных продуктов в детской кухне!

Что же касается пищи духовной, то опять же не могу не сказать о пагубном для детского сознания телевизионном воздействии. Сейчас экран заполонили жестокие американские мультфильмы, в которых зло представляется всесильным. Такая идеология ломает детское сознание, вводит его в кризисное состояние. Порою слышишь, что кто-то специально поставляет нам такую «опасную» кинопродукцию. Это неверно. Именно таков Запад. Он действительно эгоистичен и, если хотите, бесчеловечен гораздо в большей степени, чем Россия.

– Однако прозападные наши идеологи, напротив, обвиняют в «негуманности» именно русскую идеологию. А когда хотят подчеркнуть ее «агрессивную реакционность», называют ее черносотенной. Этот ругательный ярлык нам известен со школьных лет. Им наделялись некие «темные», «угрюмые» и «отсталые», притом активно сопротивляющиеся «историческому прогрессу» личности. Одним словом – «мракобесы». Однако вы в своей последней книге «Революция и черносотенцы» устоявшееся понятие «черносотенец» буквально переворачиваете с ног на голову…

– Наоборот, ставлю на ноги! Современные либералы и демократы, продолжая пользоваться этим «ругательным ярлыком», лукаво умалчивают, что, например, такие мыслители, как В.В. Розанов, П.А. Флоренский и С.Н. Булгаков, были откровенными черносотенцами. Другое дело, они не участвовали непосредственно в политическом движении черносотенцев. Но их убеждения абсолютно совпадают с идеологией черносотенства. Вообще бывает довольно редко, чтобы великий мыслитель, писатель или художник участвовал в какой-либо политической организации. Живописцу Васнецову предложили стать одним из руководителей «Русского собрания», откровенно черносотенной организации. Виктор Михайлович им ответил: да ведь я, по сути, делаю то же, что и вы, так уж давайте буду делать, а не руководить.

Сейчас имя недавно причисленного к лику святых патриарха Тихона окружено почетом и уважением. А между тем, простите, именно Тихон был руководителем ярославского отдела «Союза русского народа» – в Ярославле и Владимире возглавлял черносотенное движение! Или же святой Иоанн Кронштадтский, он был настоящим черносотенцем. Моего отца в детстве к нему возили. Но отец мой был воспитан в другое время, и в его рассказе выходило так, что вот, дескать, замечательный человек, но, увы, черносотенец.

В своей книге я стремлюсь доказать, что все лучшие черты этих людей как раз и объясняются тем, что они были черносотенцами. В частности, все они ясно понимали, что революция – это чудовищный катаклизм, который в конце концов ударит и по тем, кто ее делает, приближает. Вот даже не такой уж выдающийся деятель тех лет Булацель писал, обращаясь к либеральной Думе: «Господа! Вы готовите гибель себе и миллионам ни в чем не повинных людей».