Грех и тайны (ЛП)

Разве Робин Гуд не отбирал у богатых, чтобы отдавать бедным? Это то же самое. Череп богат, а я бедная. К тому же, Череп плохой парень. Все, что у него есть, он заработал грабежом и убийствами. У меня не возникнет никаких проблем с тем, чтобы взять у него деньги.

— Он не заслуживает этих денег, и я без всяких возражений приму их от него.

Руки Джая напрягаются на моем лице.

— Думаешь, все это за просто так? Скоро ты будешь стучать ему на меня ради новой пары обуви. Подарки, деньги… они поглотят тебя. Не давай овладеть собой так чертовски легко, Котенок.

Так вот, что он думает? Будто ради несколько блестящих подарков я готова предать его? Я не нуждаюсь в деньгах. Украшениями и одеждой не купить мою преданность. Мою преданность зарабатывают, а не покупают.

Я высвобождаю лицо из его ладоней и легко касаюсь татуировки на своей ключице.

— Я уже принадлежу ему, Джай. У меня нет иного выбора, кроме как делать ту херню, которую он захочет.

Обжигающий пристальный взгляд Джая проникает под кожу. Он жутко сексуален, когда злится. Его лицо не отражает разочарования. Оно остается спокойным, но с оттенком агрессии. «Синдром стервозного лица», как говорят медсестры в больнице. (Примеч. Синдром стервозного лица — выражение лица, не соответствующее душевному состоянию: нахмуренные брови, сжатые губы и общее впечатление агрессивности, мрачности или печали, хотя человек при этом спокоен или даже радостен).

Я отворачиваюсь от Джая снова и ухожу. Мне удается это сделать, но на выходе он окликает меня. Я оборачиваюсь через плечо.

— Когда после боя увидишься с Черепом, скажи ему, что я здесь ради брата, и не уйду без него.

Я хмурюсь.

— А что потом?

Закинув руки за голову, он стягивает футболку. Его гладкий мускулистый пресс открывается моему взору. Ручейки пота стекают по телу, спортивные штаны низко сидят на бедрах.

— Не волнуйся. У меня есть план.

Слова беспокойства оседают на моих губах. Не волнуйся? Почему от этих слов я автоматически начинаю волноваться? Тугие щупальца страха расползаются в моем животе.

— Я надеюсь, ты знаешь, что делаешь, Стоун, — бормочу я сама себе и направляюсь в главный тоннель.

Надеюсь, ты знаешь, что делаешь.

***

Мои губы подрагивают, а сердце колотится в груди, стуча, как копыта у лошади на ипподроме. Запах крови, доносящийся из клетки, проникает в нос.

Ад. Вот, где я. Я нахожусь в его самых глубоких, самых темных недрах, окруженная гноящимися душами закоренелых преступников.

Все болеют за худощавого парня, покрытого татуировками в виде колючей проволоки и широкими злыми шрамами — Тень, вот как они зовут его. Я борюсь с желанием прикрыть глаза и заткнуть уши.

Демоны. Вот, что это за люди.

Я вздрагиваю, когда противник Тени впечатывается в сетку и сползает по ней на задницу с протянутой в знак капитуляции окровавленной ладонью.

— Пожалуйста! — просит он, кровь бежит из опухшего глаза, сломанного носа и разбитого рта. — Не убивай меня.

Тень играл с ним весь бой, причиняя парню огромную боль и отказываясь завершить все одним простым ударом. Толпа любит это.

Череп любит это.

Я ненавижу это. Это отвратительно.

Беру руку Джая и тяну к себе. Он приближает свое ухо к моему рту. Пока он так близок, я вдыхаю его аромат, ласкающий мой нос... и успокаивающий.

— Как его зовут? — мне удается выдавить из себя. — Того, кто на полу.

Он прижимается губами к моему уху.

— Стефан.

Тень бьет по протянутой руке Стефана и стремительно направляет большой кулак ему в нос. Звук хруста ломающихся костей пробегает вдоль моего позвоночника, и я начинаю дрожать.

Еще больше крови.

Тело Стефана содрогается от рыданий, а мое сердце болезненно сжимается в груди. Меня всю трясет, и я засовываю кончик большого пальца в рот, обкусывая кожу по краям, так как мои опрятные, подстриженные ногти давно в прошлом. Толпа приветствует Тень, не принимая во внимание тот факт, что одному из них предстоит бороться с ним в следующем раунде. Мне жаль того, кто поднимется против монстра, абсолютно лишенного сострадания. Играть с парнем так, как делает он... Я проглатываю рыдание и сжимаю челюсть, прижав язык к нёбу. Не буду плакать.

Кровь впитывается в бороду Стефана и капает с кончиков растрепанных волос. Он больше не молит о пощаде. Его тело смирилось с поражением. Стефан опускает голову и рыдает.

Реально. Блядь. Рыдает.

Истерично. Моля Тень о смерти.

Я смотрю вверх на выступ и вижу склонившегося Черепа, гордо смотрящего на Тень. Череп и Тень — пара, созданная на небесах. Взгляд Черепа резко перемещается от Тени ко мне, и я почти вздрагиваю от этого взгляда. Череп... я никогда не привыкну к этому.