Грех - имя твое, женщина (СИ)

— Я с тобой никуда не пойду, — начала упираться, при этом стараясь не сильно привлекать к себе внимание. Ведь я знала, что в зале сидит Макаров, а сводить бывшего любовника и настоящего у меня не было никакого желания.

— Пойдешь как миленькая, если не хочешь чтобы господин Слюсаренко узнал, как ты ему рога наставляешь с его же братцем, — обмерла от услышанного.

— Откуда? — вырвалось у меня прежде, чем я подумала, а тем более прикусила язык.

— От верблюда, — подленько улыбнулся мужчина. — Я все о тебе, сучка дешевая, знаю. Думаешь, что если стала трахаться с крутым перцем, то получила статус неприкасаемой? Ошибаешься, сучка. Ты как была дешевой подстилкой за пять копеек, которая готова раздвигать ноги за ночлег, так ею и осталась. И ни один покровитель не сделает тебя другой. А теперь пошла, — меня толкнули в шею, загоняя в полутемный коридор.

И как он их только находит?

— Что тебе от меня надо? — в ужасе воскликнула в ответ.

— Я бы с удовольствием отодрал тебя, шалава, вот только сделаю это в следующий раз. А пока слушай меня сюда, — Игорь ухватил рукою за горло и с силой сжал. — Ты мне крупно должна еще с прошлого раза. И если не хочешь, чтобы твой кошелек с ушками узнал, с кем ты сегодня милуешься, то через неделю принесешь мне двадцать кусков. Поняла? — рука на шее сжалась еще сильнее.

— А если нет? — меньше всего мне хотелось становиться жертвой шантажа.

— Тогда твой один любовничек узнает о существовании твоего второго любовничка.

— Я рассталась со Слюсаренко, — принялась блефовать.

— Да?! А у меня совершенно другие сведения. Но раз ты утверждаешь, что это так, то думаю, стоит спросить у самого депутата. Как думаешь, что он ответит? — мужчина злорадно ухмылялся.

— Он тебя убьет, — прошипела я в ответ.

— А вот это вряд ли, ведь ты ему ничего не скажешь. Уж слишком рожа у тебя довольная была при общении с Макаровым, — Игорь резко схватил меня за волосы и притянул вплотную к своему лицу. — Я тут кое-какие справочки навел и узнал, что братья-то друг друга терпеть не могут и все ждут, как бы вцепиться в глотку. А трахать, оказывается, любят одну и ту же шлюшку. Ты случайно не знаешь, кто эта шлюшка? — я лишь гневно посмотрела на мужчину. А он продолжил изливать душу. — Зря ты тогда отвергла мое предложение. Сейчас бы как сыр в масле каталась.

— Да что ты мог мне предложить? — меня разобрал смех. — Да у тебя даже своих бабок нет, раз у меня вымогаешь. Что, мамочка на карманные расходы денег зажала?

— Молчи, сучка, — Игорь размахнулся, и я уже практически чувствовала его ладонь на моей щеке.

Но ничего не случилось. Вернее случилось. Игоря со всей силы швырануло о стенку. И этой силой оказался… Макаров.

Как он оказался в закутке, где я стояла с Воропаевым, одному Богу известно, ведь шагов слышно не было.

— Не смей ее трогать своими погаными пальцами, а то ни одного здорового не останется, — тихо произнес Герман, сжимая Игорька за шею. И от его вкрадчивого голоса все волоски на моем загривке стали по стойке смирно.

В таком состоянии Макарова я не видела никогда, даже во время стычки со Слюсаренко. От мужчины исходила агрессия в чистом виде. Она была разлита в воздухе и ощущалась кожей. Вены на висках у мужчины вздулись, а желваки ходили ходуном.

— Я все понял. Понял, — хрипел Воропаев, пытаясь оторвать от себя руку Макарова. — Я ее больше не трогаю.

— И не тронешь. А теперь быстро извинился перед девушкой.

— Да какая она девушка, — пропищал Игорек. — Шалава она…

Второй кулак Макарова без особого замаха влетел в правый глаз Воропаева.

Я не думала, что Игорек может скулить, как побитая собачонка. Оказалось, я сильно ошибалась. Может. Потому как мой бывший любовник пищал и всхлипывал, как юная гимназисточка из института благородных девиц, которой по случайности чернильницу на передник перевернули.

Все же Макаров со Слюсаренко были во многом похожи, но как день и ночь. У мужчин в целом и манера поведения сходилась и способы убеждения. Не даром они были братьями.

— Заглохни, — прошипел Макаров, — если не хочешь еще раз получить в глаз.

Воропаев начал затихать. По всей видимости, понял, что лучше послушаться Германа, а то будет хуже.

— Ты меня понял? — Игорек закивал. — А теперь повторяю для особо тупых. Девушка ждет твоих извинений. Усек, мальчик? — то, каким тоном произнес Макаров слово «мальчик» не оставляло никаких сомнений на чьей стороне сила. — Итак, я жду. И девушка тоже.

— Ир-Ир- Ирина, — начал Игорь, пытаясь прочистить горло, которое до сих пор сжимал Макаров. — Прости, — с облегчением выдохнул Воропаев.

Однако Герман не посчитал достаточным подобного рода извинений, а еще раз доходчиво, теперь же ударом в лицо, объяснил, как нужно просить прощения у девушки, то есть меня. В какой-то миг мне даже стало жалко Игорька, но потом я вспомнила с каким наслаждением он собирался упечь меня за решетку, так сразу же и перестала рефлексировать по поводу членовредительства, причиняемого Воропаеву.