Грех - имя твое, женщина (СИ)

Слюсарено ударил по самому дорогому, что у меня было. По моей мечте. Мечте быть независимой, ни от кого. Как-то я по глупости рассказала мужчине о своих детских фантазиях. Мне всегда казалось, что на первом месте для любого человека, неважно кто это, мужчина или женщина, стояла задача обеспечить себя, чтобы ни в чем не нуждаться. Никому не быть обузой. По всей видимости, это мое не совсем радужное детство сформировало идеал, каким должно быть будущее. Именно к подобному будущему я стремилась, не взирая на обстоятельства. Я изо всех сил карабкалась вверх, стараясь достигнуть с каждым прожитым днем все новых высот, заявить о себе, повысить уровень.

А какой-то «вшивый» депутат запросто перечеркнул все то, к чему я шла львиную долю свой жизни.

Это была последняя капля. Мое терпение лопнуло.

Я за последнее время пережила многое. Я терпела идиота Игорька. Я сносила скотское обращение Слюсаренко. Я пережила хамство со стороны Макарова.

Я многое могла выдержать, если не забыть, то отложить в сторонку памяти. Но то, что совершил Виталий, лишив меня достижений последних месяцев жизни, было слишком.

— Ответь мне, это он? — мне было необходимо выяснить все до конца, чтобы не было никакого недопонимания.

— Не лично он. Виталий всего лишь позвонил нужному человеку, а тот поговорил с твоим боссом. Босс решил не связываться с подобного рода бонзами, и устранил источник возможных неприятностей.

— Видит Бог, я не хотела войны, — еле слышно произнесла скорее для себя, чем для кого бы то ни было. Однако Макаров услышал.

— Ириш, Витьку лучше сейчас не трогать. Он зол на меня, на тебя, вот и рубит с плеча, — начал меня успокаивать Герман. — Пройдет немного времени и все устаканится. Будет тебе работа. Все будет. Ты только не нервничай и не переживай. Неужели тебе у меня плохо? — мужчина перевел дыхание. — А Витька … он побесится и перестанет, когда поймет, что между нами все серьезно. А ты не вздумай ему мстить. Не надо. Только себе больнее сделаешь.

Все же кровь не водица. И какими бы не были отношения между братьями, они друг друга защищали от третьих лиц.

— И это мне говоришь ты? — заорала я на Макарова. — Человек, которого Виталий обирал на каждом шагу, которому стыдно заявить в полицию по поводу воровства со стороны брата пусть и не родного. Тебе-то самому не надоело все время выступать мальчиком для битья. Или, может быть, ты сдрейфил? Так я у тебя помощи не прошу. Заметь, я от тебя, вообще, ничего не прошу.

— Ира, ну зачем ты так? — мужчина понял, что допустил оплошность, пусть и неосознанно встав на сторону человека, которого я была готова разодрать собственными руками.

— Я все поняла. Я сама разберусь с собственными проблемами, — развернулась и пошла в сторону спальни.

Во мне клокотало бешенство. Такой злой я еще никогда не была. Попадись на моем пути Слюсаренко — разодрала бы собственными руками.

— Ты куда? — донеслось до меня. Ответа Макаров не дождался.

Мой негустой скарб уместился в два пакета. Что-то с каждым днем вещей становилось у меня все меньше. Я вспомнила, как приехала поступать учиться, какие у меня были радужные мечты, как надеялась на то, что смогу изменить свою жизнь. Время прошло, а толком ничего не изменилось, разве что добавились морщинки на лице, да шрамы на теле.

— Ира, что ты делаешь? — Герман выждал некоторое время, прежде чем появиться на пороге спальни. Наверное, думал, что я успокоюсь, приду в себя, и все вернется на круги своя.

Как же, теперь я была в его власти. Безработная, без крыши над головой, я становилась зависима от любого, кто в состоянии предложить мне хоть часть мирских благ. Но не к этому я стремилась, не к этому шла всю сознательную жизнь. Я, дурочка, думала, что стоит потерпеть, переждать и все наладится, все будет так, как я хочу, что до вожделенной цели осталось немного. Все оказалось не так. Мои радужные мечты разбились о реалии жизни.

С меня будто розовые очки сорвало. Я, наконец, осознала, что лучше уже не будет. Все будет так, как хочет кто-то, но только не я. И до тех пор, пока я буду терпеть, склонять голову, если не прощать, то забывать, буду страдать. Хватит. Надоело. Я молода, хороша собой, не глупа, ведь у меня есть образование — не это ли богатство, которое при должном вложении окупится сторицей? А еще у меня есть время и его стоит использовать правильно. Тратить же свою жизнь на ублажение высокопоставленных ублюдков я не собиралась.

— Я ухожу, — напоследок расчесав волосы, завязала их в хвост.

— Куда? Куда ты пойдешь? Тебе же идти некуда, — в голосе мужчины мне почудилось некое превосходство.

— Найду. До этого находила и сейчас найду, — твердо заявила Герману. Он же изменился в лице, стоило услышать мой ответ.

— Я тебя никуда не отпущу, — мужчина нахмурился, черты лица заострились, став четче. Не будь я в таком раздраженном состоянии, то обязательно бы залюбовалась внешним видом мужчины.

— А у тебя есть такое право? — вздернула подбородок. Терять мне было уже нечего.