Грех юности моей

– Я не против, – оживился Антон. – Давай, командуй. Я ведь вашего города не знаю.

– Ну, тогда, – задумчиво протянула Вера, – пойдём мы с тобой, дядь Антон, в кафе «Улыбка».

Антон замер. Вера первый раз назвала его по имени, и то, что она использовала при этом слово «дядя» ему совсем не понравилось. Это прозвучало для него как оскорбление.

– Я что, кажусь тебе таким старым, – с обидой посмотрел он на неё.

– Нет, почему? – не сразу поняла Вера, в чём дело.

– Я, конечно, на девятнадцать лет тебя старше. И годы неволи оставили на моём лице свои следы. Но…

– А!.. – понимающе протянула Вера, – тебе не понравилось, что я назвала тебя «дядь Антоном». Без проблем, – беззаботно кинула она ему. – Пойдём, Антон, поедим с тобой мороженое, – лукаво улыбнулась она. – Так лучше?

Антон довольно кивнул.

– Ну, тогда вперёд, – взяла она его за руку и потянула через проезжую часть. – Держись за меня. А то ещё переедут.

– Да ты переходишь улицу в неположенном месте, – поспевая за ней, опасливо огляделся по сторонам Антон. – Надо провести с тобой поучительную беседу на эту тему.

– Так ближе, – Веру позабавила его настороженность. – Она почувствовала себя провинившимся ребёнком. – Вот и перешли. Теперь через переулок, и мы почти там, – продолжала она его тянуть, не обращая внимания на его озабоченность. – Вот, – показала она в сторону, маленького заведения с яркой вывеской «Утро». – Там очень даже уютно. Ещё раз перебежим дорогу, и мы там.

– Но только не здесь… – попытался возразить Антон, но Вера уже было выбежала на проезжую часть, и ему ничего не оставалось, как побежать за ней. – Так же нельзя, – возмутительно покачал он головой, оказавшись на другой стороне улицы. – Это же опасно. Неужели так трудно переходить дорогу по правилам, – строго посмотрел он на Веру.

– Ай, – незначаще отмахнулась она, – так намного быстрее.

– Да, но это, слава Богу, что всё хорошо обошлось.

– Смелым всегда везёт, – беззаботно произнесла Вера.

– Вон, пойдём за тот столик, – указала она на место возле окна, и, не дожидаясь ответа, прошла к пустому столику.

Антон согласно кивнул и прошёл за Верой. Как только они сели, к ним сразу же подошла молоденькая официантка.

– Уже что-то выбрали?

– Мне ванильное с персиком и орехами, – нетерпеливо произнесла Вера. – А ты, какое будешь? – вопросительно посмотрела она на Антона.

Тот неопределённо пожал плечами:

– Я, честно говоря, кроме простого в вафельных стаканчиках ещё ничего и не пробовал, – стыдливо произнёс он. – Так что, попробую то же самое.

– Значит два одинаковых.

Та согласно кивнула и ушла. Вернувшись через несколько минут с двумя глубокими чашечками мороженого, она весьма изящно поставила их на стол. Пожелав гостям приятного аппетита, она качающейся походкой скрылась за стойкой бара.

– Красиво! – довольно протянул Антон, смотря на поставленное перед ним лакомство.

– Да, – с аппетитом принялась за мороженое Вера, – оно и очень вкусное. Обожаю мороженое!

– Твоя мама его тоже очень любила, – грустно улыбнулся Антон.

Вера сразу поникла:

– А я этого не помню. Мне обычно бабушка покупала мороженое, когда мы с ней ездили в город. Мама вообще мало куда выезжала. Пока была жива бабушка, она ещё хоть как-то тормошила маму, заставляла её выходить из дома. А как бабушки не стало, – голос Веры дрогнул, – то мама совсем сникла. Я думаю, что бабушкина смерть стала для матери, страдающей глубокой депрессией, последней каплей. Но это я начала понимать только сейчас. А тогда я очень злилась на свою мать. Ведь мне так хотелось её внимания и тепла, мне так было одиноко, особенно после ухода бабушки. И хоть я и никогда её ни в чём не упрекала, но в душе очень на неё обижалась, считая, что она меня совсем не любит. И только сейчас, повзрослев, я поняла, что мама была больна. Душевно больна. Кто-то сделал ей очень больно. И, наверное, она и сама нуждалась в поддержке. Но с ней рядом не оказалось человека, который смог бы её понять и поддержать. Она была одинока.

Вера заплаканными глазами посмотрела на Антона. Она считала, что имеет право ему об этом говорить. Он должен знать, как им его не хватало. Вера ждала от него объяснений и извинений. Она хотела, чтобы он признался ей в том, что он её отец и пообещал, что никогда её больше не оставит. Она хотела почувствовать его отцовское тепло и внимание. Ей было очень обидно от того, что он вёл себя так скованно и отчуждённо. Но она не решалась сказать ему об этом открыто.

Антон растерялся. Ему показалось, что Вера смотрит на него с упрёком. Но он не чувствовал ни в чём своей вины. Только, знает ли она, что это он убил её отца? Может, Маша ей что-то об этом рассказывала? Антон не знал, как вести себя дальше.

Вера выжидающе смотрела на него, но он молчал.

– Тебе это не интересно? – посмотрела она ему прямо в глаза.

Антон нервно сглотнул:

– Ну, почему не интересно, – виновато отвёл он свой взгляд. – Ведь мы были с Машей очень близки. Я только ради неё и жил все эти годы.

Веру словно кольнули в самое сердце. А как же она? Неужели она ему ничего не значит? Почему он так безразличен к ней? Ведь в ней течёт его кровь.