Грех юности моей

Антон, прижимая к себе Веру, растерянно посмотрел на Санька.

Тот неопределённо пожал плечами и беспомощно развёл руки.

Антон был в замешательстве. Он не знал, что ответить.

– Папа! – Вера отстранилась от него и доверчиво заглянула ему в глаза:

– Обещай мне, что ты никогда меня не бросишь, – её голос, как и она сама, дрожал.

Антон весь сжался. В её взгляде было столько детского обожания и любви, что он не выдержал, и чувственно прижал её к себе.

– Я обещаю тебе, моя родная, – нервно сглотнув, мучительно выдавил он из себя, – я всегда буду рядом.

– Папа… – благодарно протянула Вера, – я так рада, что ты у меня есть.

Сердце Антона учащённо забилось. Он вдруг почувствовал, как внутри него всё будто перевернулось. Какая-то согревающая тёплая волна прошла по всему его телу, и он ощутил неимоверное счастье, осознав, как драгоценно для него это худенькое, нежное существо, которое с такой наивной доверчивостью прижимается к нему, ожидая от него отцовской любви. И он твёрдо поклялся себе, что никогда не обманет этого доверия. Он будет ей хорошим отцом.

Глава 35

Все ожидающе смотрели на Антона, который с аппетитом уплетал уже вторую тарелку борща.

– Да, – иронично протянул Санёк, – аппетит у него вполне живой.

– Ну, вот, – победоносно посмотрела на него Вера, – а вы его хоронить собрались. – Она сидела напротив Антона и не сводила с него счастливого взгляда. – Я знала, что ты жив, – довольно протянула она.

– Да, – ошеломлённо покачал головой Генка, разливая по стаканам остатки водки, – чудеса, да и только. Ты давай, рассказывай, – протянул он Антону, наполовину, наполненный стакан, – как тебе удалось спастись. Ничего не понимаю.

– Да я, честно сказать, – отодвинув от себя пустую тарелку, возбуждённо произнёс Антон, – и сам ничего не понимаю.

Сёмка, сидевший с ним рядом, ободряюще похлопал его по плечу:

– Сто лет теперь жить будешь. Видно, ты в рубашке родился.

– Или в детстве кое-что без ложки ел, – довольно рассмеялся Санёк. – Давайте выпьем за это, – приподнял он свой стакан. – За тебя Антоша!

Мужчины дружно подняли стаканы и выпили, после чего Генка настойчиво произнёс:

– Теперь рассказывай, – выжидающе посмотрел он на Антона. – Не томи.

– Да я, правда, толком не могу ничего объяснить, – смущённо пробормотал тот. – Честное слово, ребята.

– Тогда объясни не толком, – нетерпеливо посмотрел на него Генка.

– Помню только, – взволнованно начал рассказывать Антон, – что перед тем, как врезаться в этот джип, я попытался открыть дверцу машины, намереваясь выпрыгнуть. А тут удар… – Он непонимающе пожал плечами: – Дальше пустота. Ничего не помню. Помню только, когда я открыл глаза, то увидел, как на небе маленькая, но очень яркая звезда несколько раз сверкнула и резко упала вниз. Потом сразу почувствовал сильную боль в голове.

– Это мама! – дрогнувшим голосом произнесла Вера. – Это она твоим ангелом-хранителем была. Это она тебе с неба знак подавала.

– Ага, – насмешливо ухмыльнулся Генка, – придумаешь тоже, – игриво подмигнул он Вере, – это он просто сильно головой ударился, вот у него в глазах звёздочки и замигали. Небо то этой ночью совсем чистое было, ни одной звёздочки.

– Вот и я потом, когда полностью в себя пришёл, – загадочно протянул Антон, – тоже очень удивился, откуда эта звёздочка то взялась. Небо то совершенно пустое было. У меня тоже сразу такая мысль появилась, – с тоской посмотрел он на Веру, – что это Маша мне какой-то знак подавала.

– Вот это да… – почти в один голос восторженно протянули Сёмка и Санёк.

– Вы мне тут мистику не разводите, – отрезвляюще произнёс Генка. – Говорю же вам, что Антон головой, видно, сильно ударился. Поэтому ничего и не помнит. Понятно, что от такого удара звёздочки в глазах появятся.

– Да, – жалостливо простонал Антон, потерев затылок, – головушка моя болит.

– Ну, вот, – довольно протянул Генка, – вот вам и всё объяснение. А то начинаете тут придумывать, – кинул он неодобрительный взгляд на Веру.

Та сердито посмотрела в ответ:

– А я верю, что это моя мама была. Она папу и спасла.

Генка безразлично отмахнулся:

– Да думай, что хочешь. Думать ещё никто не запрещал, – примирительно улыбнулся он Вере. – А нам сейчас, мужики, – озабоченно протянул он, – нужно думать, как дальше быть.

Антон сразу оживился:

– Сейчас надо переждать, – окинул он всех спокойным взглядом, краешком глаза заметив, как тихо и сжато стояла у окна Лена. За время беседы она не проронила ни слова, что вызывало у Антона удивление. Он решил, что как только у него появится возможность, то сразу постарается поговорить с ней наедине. – Коновалов погиб, – с тревогой сообщил он. – Будет шумиха. Так как на месте аварии было очень много полиции и машин скорой помощи. Людей увезли много.

– Вот это да, дела… – нервно зашагал по комнате Генка. – Натворили мы. Депутат погиб из-за нас. Мы-то его туда привезли.

– Нет, – уверенно произнёс Антон, – он пострадал из-за своих грязных дел. Я уверен, что он был с Гориным в одной упряжке. И он пользовался своею властью для прикрытия.