Грех юности моей

– Так у её соседки по комнате, – участливо произнесла дежурная. – Вы, я вижу, ей не чужая, – окинула она Екатерину, одобрительным взглядом, – так я вам по секрету скажу, – внимательно огляделась она по сторонам и, убедившись, что рядом никого нет, со значением продолжила: – я думаю, что она беременна.

Екатерина испуганно ахнула:

– Как? Как давно? – растерянно смотрела она на дежурную.

Та неопределённо пожала плечами:

– Ну, вот этого я не знаю. И вообще, может это только сплетни. Но если это правда, – сочувственно протянула дежурная, – то жалко мне эту девчонку. И училище не сможет закончить. Да и ребёнка одной в Москве ей не поднять. Я думаю, что она это поняла, вот и поехала назад в свою деревню. Только и там ей будет не мёд. Загрызут её родители упрёками.

Екатерина вдруг почувствовала сильное головокружение. Ей стало дурно. Она вспомнила свою молодость. Ведь и она когда-то была именно в такой ситуации, поэтому хорошо представляла, что в данный момент переживает Инна, и очень ей сочувствовала. Только она не могла понять, почему Инна ничего не рассказала об этом Вадиму и молча уехала в деревню. Ведь она знала, как он её любит, и непременно должна была знать, что Вадим никогда бы её не бросил. Почему она тогда промолчала про свою беременность? В голове Екатерины крутилось только одно объяснение: этот ребёнок был не от Вадима. Эта мысль заставила её ужаснуться. Она не знала, что ей теперь делать, и как вести себя дальше. Мучительно поразмыслив и всё взвесив, она решила, что пока ничего не скажет об этом Вадиму, так как это известие может его убить. «Пусть он сначала поправится, окрепнет, потом я ему и скажу об этом. Тогда он сам решит, что ему делать. Так будет лучше. Вадима нужно уберегать от всякого рода расстройств», – уговаривала себя Екатерина, терзаясь угрызениями совести. Она осознавала, что этим предаёт Инну, ведь та сейчас очень нуждается в поддержке. Одной ей будет очень тяжело. Ведь она и сама когда-то нуждалась в такой поддержке и получила её от Виктора. Только благодаря ему она смогла остаться в Москве, доучиться и дать своему сыну самое лучшее. Вот и сейчас она должна думать только о нём. А поэтому она будет молчать. «И пусть Бог меня за это не осудит», – мысленно попросила она, и, попрощавшись с дежурной, быстро зашагала прочь.

Глава 37

Екатерина узнала о гибели Виктора от Анны.

Она сидела у сына, когда позвонила подруга и сообщила ей эту новость.

– Анна, это плохая шутка. – Екатерина не могла поверить её словам.

– Да какие шутки, – расстроено ответила ей Анна, – новости надо смотреть. Он разбился, – с ужасом протянула она.

Екатерина побледнела и выпустила из рук телефон.

Вадим заметил испуг матери:

– Что такое, мама? – взял он её за руки. – Что такое?

Она посмотрела на него затуманенным взглядом:

– Виктор… погиб.

– Как? Что случилось? – заволновался Вадим. Хотя сам он и не питал к Виктору особых чувств, но прекрасно понимал, как тот был дорог для матери.

Екатерина неопределённо пожала плечами:

– Я не знаю, – слабым голосом произнесла она. – Я не знаю, сынок… – она вздрогнула от неожиданного звонка.

Мобильный телефон, лежавший на полу, настойчиво звонил. Вадим поднял его и ответил:

– Да?

– Ой, Вадим, – запыхавшимся голосом протараторила Анна, – у вас там всё в порядке? Я к вам еду. Скоро буду. Смотри за мамой, – озабоченно сказала она.

– Вот, – успокоительно сжал он руки матери, – тётя Аня к нам едет. Ты держись, мамуль.

– Ты, сынок, извини, – несчастным взглядом посмотрела на Вадима Екатерина, – но я выйду на минутку. Мне нужно побыть одной.

– Мам, – засуетился Вадим, – да ты поплачь, не стесняйся, – не хотел он оставлять её одной.

– Да не могу я плакать. Не идут слёзы почему-то, – с грустью произнесла она. Вот только здесь, – приложила она руку к груди, – очень давит. Ой сынок, у Виктора-то кроме нас никого не было. Он только ради нас и жил. Стоило мне его только позвать, и он уже был рядом. А я его ни разу толком и не поблагодарила. Вот почему так, – в её голосе слышалась боль, – почему мы начинаем ценить людей только тогда, когда их теряем? Почему когда они рядом, мы никогда не скажем им, как они нам дороги? Я ведь всегда так сухо с ним обращалась, часто грубила, отталкивала, а он, несмотря ни на что, не переставал меня любить, не требуя ничего взамен. О, Вадим… – Екатерина сильно сжала руки сына, – если бы я могла всё вернуть…

Вадим не знал, что ответить. Он видел боль матери. Его сердце сжималось от того, что он не мог ей ничем помочь.

– Мам, – растерянно произнёс он, – тебе не за что себя упрекать. Ты у меня очень добрая. И если бы Виктор считал себя обиженным тобой, то он бы давно уже перестал с тобой общаться.