Грех (сборник)

Помнишь, барин, как ты вместе с нами

на Купалу баловал с огнём?

А когда ты прыгал через пламя

То прожёг штаны и барский дом.

Помнишь, как загнали в сеть русалок,

и потом таскали за хвосты,

чтоб не завлекали деток малых

у воды.

Помнишь, тили-тесто замесили,

возвели чудесный дили-дом,

салом-по-мусалам закусили,

бляху-муху хлопнули при том.

Нынче ж, барин, раннею весною

по реке с казнёнными плоты,

а вон тот, удавленный кишкою,

это – ты.

* * *

Мальчики направо – ну их к чёрту.

Девочки налево – там, где сердце.

На разрыв аорты воет рота.

Матушка попить выносит в сенцы.

Клюнул жареный петух туда, где детство

заиграло, и забил крылами.

Нам от мёртвых никуда не деться.

Кто здесь в рай последний – я за вами.

В небе морось, в мыслях ересь, через

день ли, два отслужат здесь обедню.

Сохранит твою глазницу или челюсть,

ил речной, отец дурной, приют последний.

С каждым взмахом петушиного крыла,

раскрывается нехоженая мгла.

Матушка попить выносить нам,

ковшик бьёт как в лихорадке по зубам.

* * *

ошалевшие

на усталых конях

в запахах тревожного июльского солнца

сырого сукна и пота

въезжаем в селение

испуганные крестьяне выносят хлеб-соль

заранее зная

что висеть нынче их барину

(кричавшему вчера: «На конюшню!»

а сегодня: «Я ль вам отцом не был?»)

висеть ему

за ребро подвешенному на воротах

и неразумные крестьяне

крестятся и прячут девок на сеновалах

не зная что волю

подаренную им

не купишь хлебом-солью

и не догадываются что к вечеру

выбегут девки в ужасе

из подожжённых нами сеновалов

и остужать мы их будем

обливая из вёдер колодезной водой

и будут вздрагивать от жары и визга

пугливые кони

и перепадёт нам завтра от батьки за непотребство

зато зарево будет видно даже из Астрахани

* * *

Воет, в кровь задрав ногти вся дремучая рать.

Мясорубка до ночи или бойня с утра.

Тяжкий сумрак, как нелюдь, жадно смотрит в глаза.

И пустыня не внемлет. Да и что ей сказать.

Ошалевшие други цедят трепетный мёд.

Из красавиц в округе только смерть берёт в рот.

Не найти ни барана, ни новых ворот.

Отступать ещё рано. Неохота вперёд.

Здесь сидим. Чешем рёбра. Рты кривим. Ждём приказ.

Золотое отребье! Ребя! Бог помнит нас!

Вот наш ангел на небе. Только он косоглаз.

Солнце светит так ярко… как дурак без порток.

Добежим или вряд ли? Ну-ка, кинь пятачок.

Из заоблачной сини машет белый платок.

…Знаешь как её имя,

как бродили босыми,

обнажёнными плыли,

разнесло на быстрине…

Я всё знаю, браток.

* * *