Грехи отцов

О черт, вряд ли ей удастся бодрствовать всю ночь. У нее кружится голова от усталости. Она совсем забыла, что две предыдущие ночи тупо смотрела в потолок, вместо того чтобы хоть немного отдохнуть.

Адам сам уложил ее в постель. Пусть бы он остался подольше. Но сейчас ему не до нежностей.

Он поцеловал ее, нежно прикусив мочку уха, и прошептал:

– Нет, мне не нужен холодный душ, чтобы остыть. Но постарайся увидеть меня во сне, ладно, Бекка? Я дежурю первым.

– Будь осторожен, дорогой.

– Обязательно, мы все будем осторожны. А ты попробуй поспать, солнышко. Он знает, где дом и где расположена спальня Томаса. Ее мы охраняем лучше всего. – Он поцеловал ее на прощание и поднялся. – Спи, все обойдется.

Но как она может валяться в кровати, когда все готовятся к схватке?

После ухода Адама Бекка уселась на кровати, думая, вспоминая, анализируя. Но усталость брала свое. Она сама не заметила, как легла и закрыла глаза. И действительно увидела сон, но грезила не о пережитых ужасах и даже не об Адаме.

Бекка оказалась в больнице, в самом начале длинного пустого коридора. Белизна, бесконечная ледяная белизна, ничего больше. Она ищет мать. В нос ударили запах эфира, сладковатый, тяжелый, аммиачная вонь мочи, рвотный смрад. Бекка открывала одну белую дверь за другой. Все кровати пусты и застелены по-армейски аккуратно. Ни души. Где же пациенты?

А вот она снова в коридоре, откуда-то доносятся крики, просьбы о помощи. Но ни одного доктора или медсестры. Она знала, что комнаты пусты, но вопли становились все громче.

Где ее мать?

Бекка позвала Эллисон и, не получив ответа, побежала по коридору. Стоны раздавались уже со всех сторон, мучительные, бессильные, пока…

– Привет, Ребекка.

Глава 29

Бекка подскочила, вся в поту, тяжело дыша, с неистово забившимся сердцем. Нет, это не мама. Кто-то другой.

Он все-таки пришел. К ней. Не к отцу. Сюрприз, но не такой уж большой. По крайней мере для нее.

Она попыталась собраться с силами. Ей они понадобятся.

– Привет, Ребекка, – повторил он, подступая ближе.

– Ты не можешь быть здесь! – воскликнула она. Ему снова удалось обмануть охрану. Он и в самом деле блестящий стратег! Она в этом и не сомневалась.

– Почему же? Я вполне способен проникнуть даже сквозь замочную скважину. Я облачко дыма, скользящая тень, лучик света. Обожаю любоваться твоим испуганным лицом. Вслушайся, твой голос дрожит от страха, и мне очень это нравится. Кстати, попробуй шевельнуться, и я перережу твою куриную шейку.

Бекка ощутила холод металла у горла и замерла.

– Мы знали, что ты придешь, – прошептала она. Он тихо рассмеялся, и ее кожу обдало его горячее дыхание.

– Еще бы! Конечно, ты ждала, что я тебя найду! Я всемогущ, Ребекка, и не твоему глупому отцу со мной тягаться! Вот тому очередное доказательство! Я сумел отыскать его логово, и пуф… как теплый ветерок, ворвался сюда. Ты и твой подонок-отец проиграли. Сейчас мы с тобой пойдем в его спальню. Разбудишь его, когда я подойду ближе. Хочу, чтобы он видел, как я перережу тебе шею. Хвастуны-федералы, расставленные по всему дому, ничего не могут со мной сделать. А ведь я всего лишь воспользовался тем огромным дубом, что растет у самого дома. Один прыжок, не выше чем на шесть футов, и я на крыше, а уж там легче легкого открыть люк, что ведет на чердак. Никто меня не увидел. Да и ночь выдалась темная. Дураки, все вы жалкие дураки! Ну, вставай, пошевеливайся!

Она молча подчинилась. Странное спокойствие охватило ее. Продолжая прижимать Бекку к себе и держа нож у ее горла, он распахнул дверь спальни и подтолкнул пленницу в коридор.

– Последняя дверь направо, – инструктировал он. – Шагай вперед и не вздумай дергаться. Старые напольные часы пробили час.

– Открывай, – приказал он. – Медленно, тихо. Вот так.

Дверь подалась без единого звука. В ванной горел ночник. Все шторы раздвинуты; зыбкий лунный свет проникал в комнату через окна балкона. Кругом все тихо.

– Вставай, подлая тварь! – негромко велел он.

Ни малейшего движения, словно постель пуста. Бекка услышала, как участилось его дыхание. Лезвие ножа вжалось в ее кожу чуть сильнее.

– Только открой рот, Ребекка, и твоя кровь зальет весь пол, – прошипел он и неожиданно завопил едва ли не в полный голос:

– Томас Мэтлок! Ты где?

– Я здесь, Кримаков.

Маньяк резко развернул Бекку лицом к Томасу, стоявшему в дверях ванной со скрещенными на груди руками. Несмотря на поздний час, тот был полностью одет.

– Тебе давно пора быть здесь, – безмятежно продолжал Томас, не сводя глаз с ножа. – Оставь ее в покое. Я долго ждал тебя. Даже предположил, что ты струсил, поджал хвост и убрался куда подальше.

– О чем ты? Я ни минуты не медлил, добрался сюда так быстро, как только мог. Как я уже говорил Ребекке, все твои способы зашиты попросту смехотворны.

– Убери нож и отпусти ее. Ты добрался до меня. Она тут ни при чем.

– Еще рано. И не натвори глупостей, не то я перережу ей глотку. Но ей еще рановато умирать.

Томас заметил, что маньяк одет во все черное – от лыжной шапочки, закрывавшей лицо, до перчаток.