Грехи отцов наших и другие рассказы

Пока добрались до стены-ограждения, у него начали подворачиваться суставы. От запястья при попытке им шевельнуть стреляло болью, остальное было не так плохо. Он не жаловался. Нами Вэ вышла за калитку между пластинами, составлявшими когда-то корпус корабля.

Перед ними раскинулась долина. Сидя в поселке, легко забыть, какая она широкая и обильная. По берегам реки поднималось что-то похожее на деревья. На запад пробежал – по невидимой тропе или прокладывая новую – табунок длинноногих животных, напоминавших разом оленей и огромных пауков. В круге, вытоптанном человеческими ногами, лежала кучка снаряжения. Подойдя к ней, Нами Вэ остановилась.

– Здесь спасательные одеяла – из них можно соорудить укрытие. – Она указала на серебристый пакетик. – И портативная солнечная батарея. Энергии хватит на вот этот дрожжевой цилиндр. Моисей говорит, что камера фиксации углерода продержится не дольше двух лет, так что до того времени постарайтесь найти местный источник сахаров. Надеюсь, это устройство сумеет сделать его не токсичным, однако новую пищу пробуйте с осторожностью.

– Изгнание?

– Мне удалось добиться компромисса, – сказала она. – Ремонтники, естественно, требовали вашей смерти. Левард, думаю, обеспечил бы вас казенным пайком и проживанием. Мне пришлось искать середину между устройством в поселке тюрьмы и… Этот вариант обойдется дешевле в смысле ресурсов. Лучшего я не могла добиться. Если вы в ближайшие пять лет попадетесь на глаза кому-то из ремонтно-строительной бригады, вас, вероятно, убьют, и помешать этому я не сумею. Остальные, возможно, убивать не станут, но кое-кто станет, и кто это будет, вы не знаете. Через пять лет, если будете живы, можете подать прошение о возвращении. Если к тому времени будем живы мы.

Он осмотрел снаряжение. Тяжелое, но нести можно. Дрожжевой цилиндр был снабжен лямками и креплением для солнечной батареи. Пока несешь его на спине, если не уходить в тень, в пищевую установку будет течь струйка энергии. Фляга для воды – если держаться реки, этого хватит. Если только какие-нибудь местные микроорганизмы не просочатся через фильтр и не сочтут его достаточно благоприятной средой, чтобы открыть лавочку у него в крови.

– Хорошо, – сказал он. – Спасибо. Я пойду.

– Решили куда?

– Нет. Может, попробую добраться до Альфы. Далеко, но там могли остаться ресурсы. А могли и люди. Если нет, узнаю, что с ними произошло.

– Если разберетесь, почему решение убить Джандро было ошибочным, возвращайтесь к нам, хорошо? Я сделаю все, что в моих силах, чтобы вам нашлось место.

Филип поднял спасательное одеяло. Совсем легкое, и сверток умещается в кармане.

– Спасибо, только я милосердия не заслуживаю.

– Не заслуживаете, конечно. Не то бы оно не было милосердием. Когда по заслугам, это называется справедливостью. – Она по своей привычке обращаться с людьми коснулась его плеча. Сейчас это движение показалось более естественным. – Я сделаю все, что могу, чтобы люди выжили. Пойду на компромиссы, буду вилять, мошенничать, буду нечистой и несовершенной. И очень скоро начну жалеть, что вас нет. И что нет Алехандро.

Филип молчал, но она кивнула, будто он высказался.

– Это тайна и ключ к разгадке, – сказала она, отступая к калитке. – Постарайтесь ее разгадать.

Он провожал ее взглядом, пока она не скрылась за стеной. Когда скрылась, принялся укладывать имущество. Все вместе напоминало маленький разрозненный корабль. Одеяло – скафандр. Цилиндр – пищевой цикл. Системой воздухообеспечения была вся огромная планета. Правила выживания остались прежними, как бы ни расширилось поле их применения. И раскаяние тоже осталось при нем.

Он пошел на юг, держась поодаль от сырых речных берегов. Уже через час «постоянное поселение „Эмерлинг-Восс“ Бета» скрылось за изгибом долины. Солнце, склоняясь к западу, налилось красным, и Филип подобрал неплохое место для первого ночлега на новом пути. Выход дрожжей оказался меньше, чем он рассчитывал, зато камера фиксации углерода вроде бы работала чисто. Он нашел ручеек и профильтровал воду для питья.

С закатом показались звезды. Большая клякса галактического диска. Вселенная – утраченное наследство человечества, превратилась теперь в световое шоу и обещание. Или в надежду.

Вдалеке завели песню чудовища.

Грехи отцов наших: примечание авторов

Какое слово противоположно увертюре? Может быть, итог.

Наоми так и не узнала, что ее сын не погиб со Свободным флотом, и читатели всё ждали его появления в романах, но мы рассказывали не его историю. Его история закончилась одним абзацем из «Пепла Вавилона». Наоми говорит с Холденом о видеообращениях, выпущенных в надежде очеловечить отношение Пояса к внутренним планетам и внутренних планет к Поясу. Вот этот отрывок.

«Не знаю, чего они стоят, – признался Джим. – Они что-то изменили?