Грехи отцов

– В случае «Дневника заключенного» – больше ста тысяч долларов, – отозвался Гинзбург.

Сумма, похоже, настолько потрясла Джелкса, что он не ответил.

– Добавьте к этому перечисленный Ллойду аванс в размере двадцати тысяч, – продолжил Гинзбург. – Он причитается мистеру Клифтону.

– Будь Гарри здесь, он бы первым сказал, что его интересуют не деньги, а только одно: чтобы этот человек оказался в тюрьме.

Гинзбург испытал шок.

– Эмма, моя компания заработала репутацию не на скандалах, и прежде, чем я приму окончательное решение о публикации, мне придется понять, как отнесутся к ней более именитые авторы.

– Вы абсолютно правы, мистер Гинзбург. Репутация превыше всего.

– Вам-то откуда знать? – вопросила Эмма.

– Коль скоро зашла речь об именитых авторах, – продолжил Джелкс с некоторым пафосом и проигнорировав слова Эммы, – вы в курсе, наверное, что моя фирма имеет честь представлять имущественно-правовые интересы Фрэнсиса Скотта Фицджеральда. – Он откинулся на спинку кресла. – Я отлично помню, как Скотти говорил, что если он вздумает поменять издателя, то выберет «Викинг».

– Вы же на это не клюнете, мистер Гинзбург? – спросила Эмма.

– Дорогая Эмма, бывают случаи, когда разумнее заглянуть в отдаленное будущее.

– Насколько оно отдаленное, это будущее? Шесть лет?

– Эмма, я только стараюсь учесть интересы каждого.

– А мне кажется, что в итоге выиграют только ваши. Потому что как только речь заходит о деньгах, вы становитесь не лучше его. – Она показала на Джелкса.

Издателя покоробило от обвинения Эммы, но он быстро оправился. Гинзбург повернулся к адвокату и спросил:

– Мистер Джелкс, что у вас на уме?

– Если вы согласитесь ни в каком виде не публиковать ранние дневники, я с удовольствием выплачу компенсацию, эквивалентную сумме, заработанной вами за «Дневник заключенного», а также полностью возмещу двадцать тысяч долларов, которые вы заплатили в качестве аванса мистеру Ллойду.

– Вам осталось только поцеловать меня в щечку, мистер Гинзбург, – молвила Эмма, – и тогда он поймет, кому отдавать тридцать сребреников.

– А Фицджеральд? – спросил Гинзбург, не обратив на нее внимания.

– Я предоставлю вам издательские права на произведения Фрэнсиса Скотта Фицджеральда на пятьдесят лет при тех же условиях, что у его нынешнего издателя.

Гинзбург улыбнулся:

– Составляйте контракт, мистер Джелкс, и я с удовольствием его подпишу.

– Какой псевдоним поставите под контрактом? – осведомилась Эмма. – Иуда?

Гинзбург пожал плечами:

– Бизнес есть бизнес, милочка. К тому же ни вы, ни Гарри не останетесь без вознаграждения.

– Очень рад, что вы об этом заговорили, мистер Гинзбург, – подхватил Джелкс. – Я уже некоторое время храню чек на десять тысяч долларов для матери Гарри Клифтона, который не мог ей переправить из-за войны. Возможно, мисс Баррингтон будет так добра и передаст его миссис Клифтон по возвращении в Англию. – Чек скользнул по столу к Эмме.

Та не обратила на него внимания.

– Вы бы не заикнулись о чеке, не прочти я о нем в оригинале дневника. Вы пообещали Гарри послать миссис Клифтон десять тысяч долларов, если он займет место Тома Брэдшо. – Эмма встала. – Вы оба мне отвратительны, и я очень надеюсь, что жизнь больше нас не сведет.

Она стремительно вышла из кабинета, не добавив ни слова и оставив чек на столе.

– Целеустремленная девушка, – сказал Гинзбург. – Но я уверен, что со временем мне удастся убедить ее в правильности нашего решения.

– Я уверен, Гарольд, – отозвался Джелкс, – что вы уладите этот мелкий инцидент со всем умением и дипломатией, которые отличают вашу достойную компанию.

– Спасибо на добром слове, Сефтон, – поблагодарил Гинзбург, поднимаясь с кресла и убирая чек в бумажник. – Я позабочусь, чтобы миссис Клифтон получила его.

– Я знал, что могу на вас положиться, Гарольд.

– Безусловно, Сефтон, и я с нетерпением жду новой встречи, когда вы подготовите контракт.

– Я составлю его к концу недели, – пообещал Джелкс, выходя за ним из кабинета. – Странно, что мы не работали прежде.

– Согласен, – кивнул Гинзбург. – Но мне сдается, что это начало долгого и плодотворного сотрудничества.

– Будем надеяться, – сказал Джелкс. Они подошли к лифту, и он нажал кнопку вызова. – Я свяжусь с вами тотчас же, как только контракт будет готов.

Когда кабина достигла первого этажа, Гинзбург вышел и сразу увидел Эмму, устремившуюся к нему.

– Вы были неподражаемы, дорогая, – похвалил он. – Признаюсь, мне было почудилось, что вы переигрываете, особенно с электрическим стулом, но – нет, вы правильно оценили этого типа.

Они покинули здание рука об руку.

* * *

Эмма провела большую часть дня в своей комнате, перечитывая первую тетрадь, где Гарри описал события до приезда в Лэйвенэм.

С каждой страницей она вновь и вновь убеждалась в том, что он намеревался освободить ее от всяких перед ним обязательств. Эмма решила, что если когда-нибудь разыщет этого идиота, то уже не отойдет от него ни на шаг.