Грехи царя Омара

– Да, царица. Так студиозусы между собой называли факультет, где им, вместе с науками о небе и земле, человеке и животных, преподавали сакральные знания, о которых я могу говорить лишь иносказательно. Именно там я научился предсказаниям по звездам, по полету птиц… Там я научился всему, что может и должен знать не просто придворный мудрец, а придворный маг.

– Аллах милосердный, как интересно!

– О да, очень интересно. Столь интересно, что силы покидали меня раньше, чем я заканчивал чтение нового свитка. Как я уже сказал, был я тогда очень молод. И подружился с таким же юным, как сам, студиозусом – как-то раз судьба свела нас за одним долгим опытом… Эликсир необходимо было варить долгих четыре часа. Начали мы соперниками, а закончили самыми верными друзьями. Георгий, так звали моего друга, показался мне образцом сосредоточенности и мудрости. Тогда я думал, что ко мне эти прекрасные черты характера так и не придут…

Тут Назир усмехнулся. Воспоминания о далеких годах молодости разгладили его морщины, в глазах заблестел огонь, которого царь Омар не видел уже долгие годы. Казалось, даже горе отступило перед сладостью давних проказ…

– Даже почтенный Валид хвалил моего друга. Долгие вечера проводили мы втроем за беседой и сластями – мастерицей их печь была почтенная вдова, у которой квартировали мы с наставником. Георгий же приехал в Кордову один. Он много и сосредоточенно учился, но ему приходилось и зарабатывать себе на хлеб, ведь он не мог похвастать состоятельным отцом. Хотя с нежностью вспоминал о своей семье, что осталась на далекой родине.

– Бедняга…

– Быть может, и нет… Ибо зарабатывал Георгий, давая уроки словесности, письма и риторики сыновьям богатых фамилий. И вот здесь открылся его второй дар – дар великого учителя. Ученики его боготворили, уроки выполняли с радостью и слушались беспрекословно. Быть бы Георгию через десяток лет преподавателем в самом университете, но…

Огонь любопытства горел в глазах царя. Царица Амани слушала нехитрый рассказ Назира как волшебную сказку.

– … но в один холодный день, ибо стояла холодная пора года, Георгий нашел в библиотеке книгу в толстом переплете. Это была знаменитая книга Марко Поло из Венеции о его странствиях в далекую страну, что лежит у подножия великих гор. Рассказ венецианца, записанный его соплеменником, почтенным Рустичиано, так захватил моего друга, что он начал бредить далекими странами и неизвестными, заповедными землями. Быть может, мой мудрый друг хотел узнать, правду ли рассказал купец из Венеции, или, быть может, со страниц этой книги на Георгия повеяло ветром странствий. Важно лишь, что мой однокашник более не мог усидеть на месте.

Царь Омар благосклонно кивал. Теперь он уже понимал, почему Назир так подробно повествует о каком-то неизвестном Георгии. Царице было просто очень интересно, и она позволила себе несколько минут побыть маленькой девочкой у ног сказочника.

– Едва закончилась весна, Георгий собрался в дорогу. Учебники были позабыты, ученики плакали навзрыд, ибо никто не мог выдержать их проделки столь долго и терпеливо, как Георгий. Но мой друг был непреклонен. И вот с караваном, что отправлялся по Великому шелковому пути, он двинулся в путь. Одному Аллаху ведомо, сколько тяжелых испытаний пришлось преодолеть молодому Георгию. В дороге он изучил горное дело по рассказам золотодобытчиков, что каким-то чудом пристали к каравану. Изучал он и наречия тех мест, в которых останавливался на ночлег. И так в этом преуспел, что к тому мигу, когда великая страна Син раскинулась перед ним, он мог уже совершенно спокойно объясняться с ее жителями. Скажу честно, о долгих годах, что провел мой друг в стране Син, или Чин по-персидски, я знаю не очень много. Известно мне лишь, что из писца при дворе императора Георгий превратился в одного из уважаемых сановников.

Благодушие на лице царя сменилось удивлением и даже неким почтением. Сановник – это звучало куда лучше, чем наставник или студиоз.

– Но радоваться спокойной и сытой жизни, регламентированной бесчисленными предписаниями, было не в характере Георгия. Его другом стал не начальник стражи и не тамошний визирь, а один из тех странных монахов, которые учили стражников приемам защиты. Так узнал мой далекий друг о монастыре, что прячется в горах, у самой кромки вечных снегов. И вновь неугомонный нрав позвал Георгия в дорогу.

– О Аллах, а я думала, что мой сын – самое непоседливое существо под этими звездами!

– О нет, царица, таких людей много. Но не все они столь сосредоточенны и целеустремленны. И вот Георгий, в третий раз начав все сначала, стал послушником в монастыре и долгих семь лет проходил посвящение, поднимаясь все выше по лестнице признания.

Наконец наступил тот день, когда учитель призвал его к себе. Никогда мне не рассказывал Георгий о тех откровениях, что поведал ему наставник. Я знаю лишь, что через год после этого вернулся друг моей юности на родину и… открыл школу.

– Школу?