Грехи царя Омара

«Но, быть может, иначе нельзя? Быть может, среди посетителей караван-сарая встречаются не только почтенные путешественники, но и лихие люди, что ищут не пристанища, а защиты? Или, возможно, само ремесло хозяина караван-сарая не так уж безопасно? А вдруг я неправ? И этот толстяк со скверными манерами и визгливым голосом вовсе не разбойник и вор?»

Ответов на эти вопросы не было, а потому Валид решил быть настороже, надеясь, что старший брат сможет постоять за себя и за царевича.

Наконец суета улеглась. Путники расположились в комнатах наверху, смогли достать из сундуков свежее платье, а пропитанное потом и запылившееся спрятать на дно, чтобы позже привести его в порядок. Упала тяжелая теплая ночь, и наступило время трапезы.

Огромная комната внизу была неярко освещена, тяжелые деревянные столы с лавками необыкновенно чисты. Очаг пылал, возле него дымились котелки с аппетитной снедью, а слуги уже успели уставить стол, предназначенный для сыновей царя, ароматными блюдами.

– О, как я голоден! – потирая руки, проговорил царевич.

– Не ты один, братишка… – рассеянно ответил Саид. Он еще помнил предостережение младшего брата и потому озирался по сторонам, пытаясь понять, откуда может грозить беда. Но все выглядело так мирно, что он успокоился и с интересом взглянул на роскошное угощение.

Через миг оба брата уже поглощали свежеприготовленную баранину. Валид же, не в силах просто наслаждаться спокойным вечером, не мог проглотить ни кусочка. Но вскоре и он, не видя вокруг ничего подозрительного, присоединился к трапезе.

Когда первый голод был утолен, путники услышали песнь уда. Прямо возле их стола, словно джинн из бутылки, появились красивые девушки. Лица их закрывали полупрозрачные накидки, а тела, окутанные газовыми одеяниями, в свете факелов казались столь прекрасными, что юноши не могли отвести от них глаз.

Музыка пела, девушки танцевали… Рядом с царевичем показался хозяин караван-сарая, безошибочным чутье угадав в Мансуре повелителя.

– О величайший, – уже на языке страны Ал-Лат проговорил этот толстый пройдоха. – Не обратишь ли ты свой взор на этих очаровательных девушек?

– Я вижу их, любезнейший…

– Нравятся ли они тебе?

– Пожалуй… Пожалуй, да… Их движения прекрасны и полны неги. Но лица… Лица мне не видны…

– Позволь мне подсказать тебе, о путник. Вот та, невысокая девушка, что танцует сейчас в круге… Она искусна не только в танце. Ее тело может доставить истинному ценителю страсти бездну наслаждения. А лицо ее, которое откроет такой ценитель, будет столь красиво, что у него не хватит слов, дабы описать девичью прелесть.

Царевич с интересом посмотрел на толстяка.

– Так ты говоришь, что она умела не только в танце?

– О нет, мой господин. Она умела во многих женских искусствах.

– Ну что ж, тогда моя сегодняшняя ночь будет куда интересней вчерашней. Пусть она ожидает меня в моей опочивальне…

– Повинуюсь! – Хозяин караван-сарая попятился, ежеминутно кланяясь.

– Чего хотел этот лис? – спросил Саид.

– Он приготовил для меня особую постель, безошибочно угадав во мне царственную особу. Сегодняшняя моя ночь будет куда удобнее вчерашней.

Что-то в голосе Мансура показалось Саиду подозрительным, но он решил более ни о чем царевича не спрашивать, а просто, когда все улягутся, подслушать, что же будет происходить в его комнате.

Затихла музыка, исчезли танцовщицы. И вскоре царевич Мансур, сладко потягиваясь, поднялся со своего места.

– Я устал и иду спать.

И, тяжело ступая, царевич начал подниматься по ступенькам. Валид следил за каждым его шагом и потому заметил, как в полумраке балкона, нависшего над большим залом, где трапезничали путешественники, мелькнула девичья фигурка, скрывшись в комнате, предназначенной для царевича.

«О да, Мансур, тебя ждет интересная ночь…»

Валид, конечно, не ошибся. Да и как мог ошибиться самый наблюдательный, да и самый рассудительный из троих сыновей царя Омара?

Комната царевича была освещена. Хотя правильнее было бы сказать, что огонек светильника, стоявшего у приоткрытого окна, лишь разгонял непроницаемый мрак. Но этого Мансуру оказалось достаточно, чтобы разглядеть на своем узком ложе девичью фигурку.

– Да будет благословен твой вечер, прекраснейшая, – проговорил он.

Но девушка лишь улыбнулась и похлопала по ложу рядом с собой.

– Ты нема? Или не понимаешь моих слов?

Девушка вновь улыбнулась, на этот раз чуть шире.

– Ну что ж, ты решила поиграть со мной? Тогда я приму твою игру… А что ты еще умеешь, красавица?

Царевич опустился рядом с девушкой и с интересом начал разглядывать ее необычное одеяние, правда, не решаясь пока прикоснуться к нему руками.