Грехи волка

Правда, сейчас еще слишком рано, а к обеду он должен быть у Фэррелайнов. Сегодняшний день стоит потратить на выяснение, кто из здешних лавочников снабжает номер семнадцатый. Тогда завтра он постарается перехватить какого-нибудь мальчишку-посыльного, в свою очередь знакомого с кем-то из горничных или с чистильщиком. Можно надеяться таким образом кое-что узнать о повседневной жизни семейства.

И, само собой, нужно расспросить врача Мэри Феррелайн, прописавшего ей лекарство, и уточнить, какова была обычная доза, а еще аптекаря, готовившего лекарство по рецепту, – его стоит припугнуть предположением, что он допустил ошибку, которую тот, разумеется, будет отрицать.

Потом надо будет разыскать всех остальных эдинбургских аптекарей, чтобы доказать, что Эстер не приобретала у них дигиталис. К тому же сохраняется слабая надежда, что они смогут опознать кого-то из членов семьи Фэррелайнов, действительно его покупавшего.

Как и было условлено, Монк, безукоризненно элегантный, возвратился на Эйнслай-плейс ровно в семь часов. Его встретил все такой же скорбный, но на этот раз вполне вежливый Мактир, проводивший детектива в гостиную, где в ожидании сообщения, что обед подан, собралось все семейство.

Комната была просторной и очень строго убранной, но разглядывать ее у Уильяма не было времени. Все свое внимание он сразу сосредоточил на людях, при его появлении дружно обративших к нему лица. Человека послабее это могло бы смутить. Но Монк был слишком возбужден и рассержен случившимся, чтобы обращать внимание на подобные неприятности. Он встретил их взгляды не отводя глаз и с высоко поднятой головой.

Первой ему навстречу шагнула Уна. Она, естественно, была в черном, как и все остальные. Траур по такому близкому родственнику, как мать, носят не меньше года. Впрочем, строгое платье миссис Макайвор с умеренно пышными фижмами было великолепно сшито, а роскошные волосы излучали под светом лампы бледное сияние. Подбирала ли она оттенки специально или это оказалось счастливым совпадением, но было совсем непохоже, что этот туалет – лишь дань печальной необходимости и не рассчитан на то, чтобы производить впечатление.

– Добрый вечер, мистер Монк, – произнесла Уна без улыбки, но в ее взгляде и голосе он почувствовал куда более сильную доброжелательность, чем мог ожидать в подобных обстоятельствах.

– Добрый вечер, миссис Макайвор, – отозвался сыщик. – Весьма тронут вашим гостеприимством. Благодаря вам рутинная работа превратилась в незабываемое событие.

Как и рассчитывал Уильям, Уна уловила в этом комплименте чуть больше, чем дань простой вежливости. Обернувшись, она нашла глазами мужчину, стоявшего у камина, в самом теплом и уютном углу комнаты. Он был значительно выше среднего роста и великолепно сложен, хотя уже начинал полнеть. У него были столь же прекрасные, немного вьющиеся волосы, спереди слегка поредевшие. Его орлиное лицо привлекало не столько красотой в обычном понимании, сколько значительностью.

– Это мой старший брат, Элестер Фэррелайн, казначей-прокуратор, – представила его Уна и, обратившись к Элестеру, продолжала: – Я тебе уже говорила, что мистер Монк приехал из Лондона, чтобы предотвратить неприятные неожиданности на суде, хотя дело, в общем, совершенно ясное.

Ее брат обратил на гостя взгляд холодных, неправдоподобно голубых глаз. Лицо его оставалось неподвижным, и только уголки жесткого рта слегка дрогнули.

– Здравствуйте, мистер Монк, – заговорил он. – Милости просим в Эдинбург. Я, правда, не вижу необходимости в вашем приезде. Мне он представляется проявлением излишней осторожности. Но направление сюда представителя для уточнения обстоятельств свидетельствует, что в Лондоне придают нашему делу большое значение, и это меня радует. У защиты тут нет никаких шансов.

Уильям с трудом подавил желание возразить. Ему следует постоянно помнить, ради чего он здесь. Необходимо любой ценой добраться до истины.

– Полагаю, никаких, – отозвался он внезапно охрипшим голосом. – Воображаю, в какое отчаяние их приводит мысль о встрече с присяжными!

Едва заметная усмешка, скользнувшая по лицу Элестера, свидетельствовала, что он заметил резкость сыщика и объясняет ее чудовищностью совершенного преступления. Никто не должен был заподозрить, что негодование Монка вызвано не поступком Эстер, а ее участью.

– Думаю, защита будет чисто формальной, – мрачно произнес детектив. – Только чтобы соблюсти закон, требующий ее непременного участия.

Уна повернулась к темноволосому мужчине, стоящему немного позади остальных. Внешне он был совсем не похож на других членов семьи и, без сомнения, мог оказаться одним из них лишь посредством женитьбы. Его замкнутое лицо свидетельствовало о каких-то скрытых переживаниях.

– Мой муж, Байярд Макайвор, – с милой улыбкой представила его хозяйка, по-прежнему глядя на Уильяма. – После смерти моего отца он ведет дела семейной фирмы. Возможно, вы уже об этом слышали? – Этот чисто риторический вопрос явно имел целью напомнить всем присутствующим, что привело Монка в их дом.

– Здравствуйте, мистер Макайвор, – поздоровался сыщик.