Грехи волка

– Ее обвиняют не в небрежности, мистер Лэттерли, – медленно проговорил адвокат, испытывая мучение от того, что ему предстояло произнести. Почему бы, черт возьми, этому человеку не понять все с первого раза? Какого дьявола у него такой оскорбленный и смущенный вид? – Ее обвиняют в намеренном убийстве с целью украсть брошь.

– Эстер?! Это нелепо!

– Конечно, нелепо, – согласился Оливер. – И я уже нанял сыщика, который сегодня вечером отправляется в Эдинбург для проведения расследования, чтобы мы могли выяснить истину. Боюсь, однако, что нам не удастся доказать ее невиновность прежде, чем дело дойдет до суда, и вполне вероятно, что завтра утром, если не сегодня вечером, об этом сообщат газеты. Я потому и приехал известить вас, чтобы новость не дошла до вас таким путем.

– Газеты! О господи! – Вся краска схлынула с и без того бледного лица Чарльза. – Все узнают! А моя жена!.. Нельзя, чтобы Имоджен услышала это. Она не переживет…

Необъяснимый гнев охватил Рэтбоуна. Этот человек думает только о переживаниях своей жены. Он даже не спросил, каково состояние его сестры и, главное, где она!

– Боюсь, защитить ее от этого нам не удастся, – с некоторым сарказмом заметил юрист. – Было бы неплохо, если бы она навестила Эстер и постаралась хоть немного облегчить ее положение.

– Навестила? – Чарльз, казалось, смутился. – А где Эстер? Что с ней? Как с ней поступили?

– Она в тюрьме и будет находиться там вплоть до суда, мистер Лэттерли.

Теперь у хозяина дома был такой вид, словно его ударили. Рот его приоткрылся, взгляд остекленел от ужаса.

– В тюрьме! – пробормотал он. – Вы хотите сказать…

– Вот именно. – Голос Оливера прозвучал жестче, чем ему хотелось, но он и сам не мог справиться со своими чувствами. – Ее обвиняют в убийстве, мистер Лэттерли. В этих обстоятельствах они не вправе освободить ее.

– О… – Чарльз отвернулся, потрясенный. На лице его наконец промелькнуло выражение жалости. – Бедная Эстер… Она всегда была такой мужественной, так смело решалась на самые необычные поступки! Мне иногда казалось, что она вообще ничего не боится. – У него вырвался короткий смешок. – Порой мне даже хотелось, чтобы что-то напугало ее, – это прибавило бы ей осторожности. – Помолчав, мужчина вздохнул. – Но я не думал, что это произойдет таким образом.

Когда он вновь обернулся к адвокату, лицо его было по-прежнему печальным, но уже спокойным.

– Я, разумеется, заплачу вам за ее защиту, мистер Рэтбоун. Правда, я небогат и к тому же, как вы понимаете, не могу оставить жену без средств и без поддержки. – Он покраснел от смущения. – Мне известна ваша репутация. Учитывая наши обстоятельства, не лучше ли было бы вам передать это дело кому-нибудь менее… – Он безуспешно пытался найти подходящий эвфемизм.

Юрист пришел ему на помощь – отчасти потому, что не мог видеть, как страдает этот, пусть и не слишком приятный ему, человек, но главным образом от нетерпения:

– Я тронут вашим предложением, мистер Лэттерли, но ваше финансовое участие не потребуется. Взяться за это дело меня заставляет мое отношение к Эстер. С вашей же стороны лучшей помощью будет, если вы поддержите ее в трудную минуту, постараетесь убедить, что верите в нее, если она найдет в вас источник душевных сил. Ни при каких обстоятельствах не показывайте ей, что опасаетесь худшего.

– Конечно, – медленно проговорил Чарльз. – Да, конечно. Скажите, где она находится, и я пойду к ней – ведь мне позволят навестить ее?

– Объясните, что вы – ее единственный родственник, и вам, разумеется, разрешат посещение, – заверил его Оливер. – Она в Ньюгейтской тюрьме.

Лэттерли вздрогнул:

– Понятно. Что мне можно принести ей? Что ей необходимо?

– Сможет ваша жена подобрать ей какую-нибудь смену одежды и белье? Со стиркой у Эстер будут проблемы.

– Моя жена? Нет… Нет, я не позволю ей идти туда. В Ньюгейт! Я постараюсь как можно дольше скрывать от нее, что произошло. Это так ее расстроит! Я сам подыщу для Эстер какую-нибудь одежду.

Рэтбоун хотел было возразить, но, взглянув на Чарльза, неожиданно умолк, скривил губы и нахмурился, поняв, что не имеет права вторгаться в сложную сферу семейных отношений и что, учитывая характер этого человека, спорить с ним нет смысла. Визит, предпринятый против воли, не принесет мисс Лэттерли радости, а его сейчас волновало только то, что касалось Эстер.

– Ну, раз вы так решили, что ж… – холодно проговорил юрист. – Поступайте, как сочтете нужным. – Он выпрямился. – Мне остается еще раз выразить сожаление, что пришлось принести вам столь дурные вести, но поверьте – я приложу все силы, чтобы доказать невиновность вашей сестры, а до тех пор постараюсь, насколько могу, облегчить ее положение.

– Да… Да, конечно. Благодарю вас, мистер Рэтбоун. Я тронут, что вы сообщили мне об этом лично. И еще… – начал было Лэттерли, но замялся.

Оливер ждал, уже стоя вполоборота к дверям и вскинув брови. Чарльз явно испытывал смущение.

– Спасибо, что вы взялись защищать Эстер без вознаграждения, – с трудом выговорил он. – Я… Мы… Мы вам очень признательны.

Адвокат сдержанно поклонился:

– Не стоит благодарности, сэр. Всего хорошего.