Грехопадение

Напряжение в комнате напоминало резиновую ленту, готовую в любую секунду сорваться. От Рафаэля исходило разочарование, от мистера Руссо, высокомерие, и все это время я сидела прямо в центре событий. Я снова была в том чертовом зале заседаний с Сэйнтом и его отцом, храня в себе все обострившиеся эмоции. И снова мне захотелось бежать, испытывая непреодолимую потребность в побеге.

— У нас уже есть все документы, необходимые для того, чтобы разобраться во всей этой неразберихе с моим сыном. — Мистер Руссо щелкнул пальцами, и один из мужчин, стоявших за его спиной, положил портфель на обеденный стол слева от нас. Замок щелкнул, когда он открыл портфель, а затем послышался скребущий звук бумаг. Много чертовых бумаг. В мою руку сунули ручку, и мужчина странно напомнил мне робота. Никаких эмоций. Никакого выражения. Только бизнес. Искусственный интеллект, созданный для того, чтобы помогать богатым людям становиться еще богаче.

Я поднесла руку ко рту и прочистила горло.

— Вы, кажется, убеждены, что Сэйнт заставил меня выйти за него замуж.

— А разве нет? — Возразил мистер Руссо. Несмотря на то, что это была правда, мне показалось странным, что он сразу же сделал такое правильное предположение.

Пытаясь вернуть себе уверенность, я сделала глоток водки и скрестила ноги, заставив плечи стать квадратными от уверенности. Мужчины, подобные мистеру Руссо, легко убеждались в том, что они умеют запугивать других. Я твердо решила не давать ему повода думать, что он меня беспокоит.

— Мистер Руссо, вы делаете довольно серьезное предположение, думая, что я буду делиться своими личными делами с вами, человеком, которого я даже не знаю. И вы слишком уверены в том, что даже если я дам вам показания относительно моего брака с вашим сыном, я буду готова продать вам свои десять процентов акций.

Он улыбнулся, но это не была теплая улыбка, напоминающая о доброте и сострадании. Она была холодной, как арктическое море, и смертоносной, как тьма под ним.

— Давай будем честными, а? — Он присел на край кресла, положив локти на колени. — Ты находишься в чужой стране и оказалась в центре семейной вражды, которая бушует уже много лет. Ты — пешка в игре моего сына, не более того. Ты всю жизнь жила за счет чужих объедков и благосостояния, так что скажи мне, что у тебя нет цены. — Он наклонился вперед, угроза была написана на каждой черточке его лица. — У каждого есть своя цена, Мила. Некоторые просто немного жаднее других. Но ты, я думаю, не будешь слишком жадной, ведь ты не знала ничего, кроме нищеты. Так что назови мне свою цену.

Я бы солгала, если бы сказала, что он меня ничуть не пугает. Но я не собиралась труситься на своем месте и желать, чтобы земля поглотила меня.

— Вы правы, — заявила я. — Я прожила нищенскую жизнь. Я знаю, каково это… не иметь ничего, кроме собственного достоинства. И это моя цена, мистер Руссо. — Я поднялась на ноги. — Мое достоинство. И даже вы не обладаете таким богатством, чтобы позволить себе это.

Его улыбка превратилась в злобный оскал, ухмылка, способная пробить стены ада.

— Ты Торрес всего три секунды, а уже считаешь, что у тебя есть все необходимое, чтобы выступить против меня? Ваша гордость всегда была главной проблемой вашей семьи.

— Я не могу говорить за семью, которую никогда не знала. Я пробыла в вашем присутствии всего три минуты, а уже знаю, что ни за что на свете не отдам вам свои десять процентов акций. И не по какой-либо другой причине, а просто потому, что вы так сильно этого хотите.

Он вскочил на ноги, раздувая ноздри и пылая глазами, как раскаленные ямы Аида.

— Не выводи меня, девочка.

Я подняла подбородок.

— Как вы выразились, я застряла в центре всего этого, и мне плевать на то, что происходит между вами и вашим сыном. Но будь я проклята, если позволю кому-то из вас втянуть меня еще глубже в это дерьмо. Чем дальше я буду от вас всех, тем лучше.

— Тогда дай мне то, что я хочу, и мы навсегда избавимся друг от друга.

Я выпустила смешок.

— О, Боже мой. Я только это и слышу с тех пор, как начался этот гребаный кошмар. Вы двое так похожи, что просто жуть.

— Мила, остановись, — предупредил Рафаэль. — Это уже зашло достаточно далеко.

Даже не моргнув глазом, я продолжала смотреть на стоящего передо мной старика. Дорогой костюм, который он носил, не скрывал уродства жадного сукиного сына.

Мистер Руссо сохранял безучастное выражение лица.

— Вот что я вам скажу ребятки. Я дам вам день или два на размышление. — Он взглянул на Рафаэля. — Пока она не примет решение, наша сделка не обсуждается.

Не удостоив меня последним взглядом, он вышел из номера, его маленькие роботы последовали за ним, как рабочие пчелы за своей королевой. Когда он открыл дверь, я заметила еще двух мужчин, стоявших снаружи, словно сторожевые псы, жаждущие драки. Вся эта ситуация вылилась в нечто большее, чем я могу предположить. И теперь, оказавшись вдали от Сэйнта и столкнувшись с человеком, который, похоже, был первопричиной его сомнительных поступков, я уже не была уверена, что бегство от него было лучшим решением, которое я приняла до сих пор.