Греховная погибель

— Намного хуже, — добавляет он. — Большинство людей в этой части города смогли эвакуироваться. Так что демоны сосредоточиваются на юге.

— И ты думаешь, Легион пошёл бы на такой риск? Идти навстречу хаосу и насилию?

Дюжина различных сценариев наводняет разум. Может, этот меньший демон лгал. Что, если они нашли его и уже начали пытать? Что, если заставили его отказаться от Сем7ёрки? Или, может, отвели его к тому, кому служат? Николай, похоже, считает, что именно Ставрос, его отец, ответственен за наложение на меня маскирующего заклинания. И если Ставрос работает с Уриэлем, возможно, меньшие демоны тоже перешли на его сторону. Я не могу представить, чтобы Серафим был в таком отчаянии, что вступил в сговор с низшими существами, но если они просто использовали их для продвижения своего дела… в это я могла поверить. И если в моих подозрениях есть хоть крупица правды, у Легиона не так много времени.

Я пытаюсь избавиться от мучительных сомнений и продолжаю двигаться вперёд, но чем дальше мы продвигаемся на юг, тем труднее игнорировать чувство, что что-то серьёзно не так. Мы за много миль от места назначения, и у нас, по крайней мере, час с небольшим, прежде чем мы доберёмся туда, но я не могу избавиться от ощущения, что мы идём прямо в ловушку. Меня немного подташнивает, и волосы встают дыбом на затылке. Даже волосы на моей голове кажутся электрически заряженными предупреждением. Мы должны повернуть назад, должны перегруппироваться и попробовать ещё раз, когда будем лучше подготовлены. Но мы никогда не были бы полностью готовы, даже если бы тренировались целый месяц по восемнадцать часов в день. Не к тому, что нас ждёт. Не к тому, что выходит из тени и окружает нас, заставляя сгрудиться в центре, потому что бежать некуда.

Демоны.

Их десятки. Сотни. И они здесь не для того, чтобы выполнять приказы Люцифера.

Они пришли убивать.

Глава 24

У меня почти перехватывает дыхание, когда Люцифер небрежно выходит вперёд с весёлым выражением лица.

Почти.

— Очень мило с вашей стороны оказать такой тёплый приём, — растягивает он, казалось бы, в замешательстве, — но не стоило утруждаться. Возвращайтесь туда, откуда пришли, и я подумаю сохранить ли вам голову.

Одинокий храбрый бездомный делает шаг вперёд. Он весь в грязи и одет в лохмотья, очень похожие на того, которого Люцифер убил раньше. Но говорит не человек:

— У тебя больше нет этой власти. Ты не правишь этим миром.

— Ой, а кто же? — Рот Люцифера скривился набок, но все это лишь прикрытие, чтобы скрыть ярость.

Демон заставляет своего хозяина-человека улыбнуться, демонстрируя почерневшие, сломанные зубы.

— Он приближается. Ты скоро ни встретишься. И ты, и твои драгоценные смертные падёте к его ногам.

Люцифер прицыкивает, прежде чем потребовать:

— Выходи.

Грязный человек с чёрными, как уголь, глазами от души смеётся.

— Больше это с нами не сработает. Он освободил нас.

— Кто? — Люцифер с любопытством приподнимает бровь.

Демон лишь качает головой. Он либо ничего не знает, либо отказывается нам говорить. В любом случае, мы в беде.

Я широко раскрытыми от ужаса глазами оглядываю толпу людей. Люди из всех слоёв общества — бродяги, полицейские в форме, врачи и медсёстры в халатах, мужья, жены… те, кто не успел выбраться. Чикагцы — так же, как сестра и я, — у которых не было времени или ресурсов, чтобы убежать в безопасное место. А теперь они превратились в кожаные костюмы для самых низких и мерзких существ на свете.

Стоило заметить, что слишком легко было проникнуть в город. После нашего первого блокпоста, — через который Андрас изобретательно нас провёл — казалось, что улицы были пустынны. Может, демон, который напал на нас, действовал в одиночку. Может, он предупреждал нас. Или надеялся, что его нападение побудит нас повернуть на восток и попасть прямо в их ловушку, что мы и сделали.

Запах серы настолько ядовит, что меня тошнит. И хотя Адриэль стоит, расставив ноги в оборонительной стойке рядом со мной, тоже выглядит немного зелёной. Как мы не заметили, что запах становится сильнее? Или стали невосприимчивы к запаху смерти и огня?

На щеке Люцифера заходили желваки от нескрываемого гнева, когда он стряхивает пылинку со своего пальто.

— Как быстро ты забываешь о последствиях неповиновения. Думаешь, что в Аду было плохо? Осмелься испытать меня. — Его глаза ярко вспыхивают, отчего на лицо демона отбрасывается тёмно-фиолетовое свечение.

— Ты говоришь так, будто твои угрозы пугают. Но сам стоишь на стороне тех, кто предал тебя. Предал нас. Ты в сговоре с врагами — с ангелами. И защищаешь девушку-нефилима, в которую позволил себе влюбиться, — он усмехается, слово «влюбиться» злобно шипит на его гнилом языке. Но этого недостаточно, чтобы отвлечь меня от его возмутительного заявления.

Влюбиться. Он сказал, что Люцифер влюбился в меня.