Греховная связь

Ее взгляд сначала обратился к его глазам, ибо она никогда не видела его без маски, не видела его глаз. А они были большие, непроницаемо-зеленые и выразительные. Она и раньше знала, что он красив, но это было лишь предположение. Он оказался таким, каким она его воображала, и даже лучше, чем-то напоминая греческого бога.

Все ее тело дрожало от нервного возбуждения; кровь струилась бурным потоком по ее жилам, в желудке трепетали сотни бабочек.

И только чуть позже, когда он пожимал руку Джеймса и говорил что-то, рассмешившее его, она заметила, что он остриг волосы. Не коротко, но так, что они больше не падали ему на плечи.

Обрезал ли он их только ради одной ассамблеи? Или выехал в свет и изменил свою внешность только ради нее? Или он сделал бы это ради любого приглашения?

Его поступок тронул Клару. Ей захотелось засмеяться. Он вышел из своего убежища!

Клара в оцепенении смотрела, как Сегер здоровается с Софией:

— Герцогиня, такая честь.

— Это честь для меня, — ответила София, повернувшись к Кларе. — Позвольте представить мою сестру, Клару Уилсон из Нью-Йорка. Это первый сезон Клары в Лондоне, лорд Родон.

Он стоял перед ней, такой высокий, такой величественный и искушенный, что она едва дышала. Она подняла глаза к его прекрасному лицу, чувствуя, как в груди бьется сердце, но, несмотря на скрытую панику, ее увлекало инстинктивное желание пофлиртовать, возникшее из врожденного свойства ее натуры. Что же было в нем такого, что он вызывал у нее это состояние каждый раз, когда они встречались?

Она улыбнулась и подняла бровь. Он ответил легким поклоном и улыбнулся. Не отрывая взгляда от ее глаз, он шепнул:

— Наконец.

Клара чуть не задохнулась, по ее телу пробежала дрожь.

— Добро пожаловать в Уэнтуэрт-Хаус, — сказала она.

Он стоял перед ней и смотрел на нее. Под его пылающим взглядом Клара таяла от восхищения, глядя на его красивое лицо, твердое очертание скул и глаза со светившимся в них тревожащим ее умом. И Клара чувствовала, что она как будто смотрит в раскаленное жерло вулкана, и испытывала безумное желание броситься вниз. Они оба молчали, пока София, кашлянув, не нарушила молчание и не вывела Клару из транса.

Маркиз снова улыбнулся, на этот раз более естественной улыбкой, как будто заметил ее состояние и понял, что она очарована. Сам же он, казалось, не был очарован, но, может быть, он умел это скрывать? Возможно, он был очарован всеми женщинами.

В ее памяти всплыл скандал, происшедший три года назад, и она напомнила себе, что должна быть осторожной.

Маркиз окинул взглядом комнату, но прежде чем войти, снова посмотрел на Клару.

— Я надеюсь сегодня узнать как можно больше об Америке, мисс Уилсон, если вы не прочь рассказать о вашем родном доме.

— Я подойду к вам, — ответила она.

— Буду ждать с нетерпением.

Он вошел в гостиную, а Клара повернулась к двери, встречая следующую гостью. Она улыбалась даме, пытаясь стереть глупую улыбку со своего лица и успокоить трепещущее сердце.

Пробираясь через заполненную гостями гостиную, Сегер осознал, что здесь было слишком мало людей, с которыми он мог бы поговорить, и потому, направляясь к столу с закусками, он чувствовал на себе неодобрительные взгляды. Три года он не посещал настоящих ассамблей и соответственно не вращался в высших кругах. Теперь в его компании были люди другого сорта, не столь строгих правил, менее суровые и не осуждающие других, — и его развлечения были менее приличными. Очевидно, это было известно большинству гостей Уэнтуэрт-Хауса.

Думали ли они, что он желает снова быть принятым в обществе? Он надеялся, что нет, потому что у него никогда не возникало желания примириться с ними. Он никогда не стремился к этому. Они отказались от него, как и предполагалось, и он смирился с этим. Примут его или нет, ему было все равно. Ему были рады в других местах. Сегодня он появился здесь совсем по другой причине. Чтобы удовлетворить свое похотливое любопытство. И забыть о нем, если он сможет, поскольку выгодный брак по расчету его не интересовал.

Однако Сегер не мог отрицать: что-то его заинтересовало.

В дальнем углу он заметил мачеху и Джиллиан, но ему не хотелось подходить к ним. Он взял бокал шампанского у проходившего лакея и залпом осушил его.

Поставив пустой бокал на стол, он медленно двинулся вдоль гостиной, чувствуя себя здесь чужим. Приятным явлением оставалась мисс Уилсон, по-прежнему расточавшая свои чары на немногих последних гостей. Она снова пахла земляникой.

На ее сестру, герцогиню, тоже было приятно смотреть. Она поздоровалась с ним без намека на презрение.

Герцог тоже отнесся к нему с искренней симпатией. Сегер подумал, известно ли его светлости о поездке его жены и свояченицы на Бал посвященных? Судя по тому, что Сегер знал о герцоге, от него трудно было что-нибудь скрыть, и он недолго будет оставаться в неведении о любых событиях с участием членов его семьи и домочадцев. Как бы то ни было, если его светлость и знал о небольшом приключении своей жены, он, безусловно, не показывал этого. Это был человек, которого Сегеру не следовало недооценивать.