Греховная услада

— Сегодня пятница? — спросила я, посмотрев на часы. Время близилось к половине третьего.

— Да. — Куинн нахмурился. — А что?

— Я проспала целые сутки? — я недоверчиво уставилась на него.

В уголках его темных глаз залучилась улыбка.

— Да, целые сутки.

— Вот дерьмо. — Я запустила в волосы пальцы. — У меня запись к врачу на четыре часа.

Он нахмурился.

— Роан ничего не упоминал об этом.

— Роан ничего и не знал об этом. Я записалась в день аварии. — Я встала с дивана. — Интересно, подумал ли он забрать мою сумку и бумажник с места аварии?

— Ты не можешь отправиться на этот прием, — произнес Куинн, следуя за мной в спальню.

— Попытаешься меня остановить — пожалеешь об этом.

Скрестив руки на груди, он прислонился к дверному косяку. И хотя я была занята поиском своей сумки, я все равно остро ощущала его присутствие — от рукавов его желтовато-зеленной рубашки, обтянувших предплечья, до брюк цвета хаки, подчеркивающих его бедра и пах.

— Чем же так важен этот прием, что ты не можешь подождать, пока минует опасность?

— Это — не твоего ума дело. — Я нашла свой бумажник, но не сумочку — не то, чтобы это имело значение. Все, что мне было нужно — это кредитка и карта социального страхования.

Я вернулась к двери, но Куинн не шелохнулся.

— Прочь с дороги!

— Ты не можешь идти в одиночку. Позволь хотя бы мне пойти с тобой.

Мне не хотелось брать Куинна туда. Мне никого не хотелось брать туда. Не тогда, когда мне, возможно, предстояло выслушать самые плохие новости в жизни.

— Я буду всего…

— Нет. — Его голос был холоден и решителен. — Одна ты не пойдешь. Либо я сопровожу тебя туда и обратно, либо ты останешься здесь.

— Проводишь, но не войдешь.

Он кивнул и отодвинулся в сторону. Я прошла в гостиную и нацарапала записку для Роана.

— В каком часу он должен вернуться?

— Роан не был уверен. Возможно, запозднится. — Позади меня раздалось бряцанье ключей. — Он оставил нам «мерс» в случае надобности.

Очевидно, когда Управление организует для сотрудников прикрытие, оно не делает этого как попало.

— Отлично. Тогда, отправляемся.

Мы спустились на лифте на цокольный этаж и направились к парковке пентхауса. Куинн повел себя, как джентльмен, и открыл для меня дверцу машины, прежде чем сесть на водительское сиденье.

В течение добрых десяти минут он ничего не говорил. Я уставилась в окно, раздумывая о будущем и чертовски надеясь, что меня ожидает что-то хорошее.

— Из-за чего прием? — в конце концов спросил он.

— Как уже было сказано — не твое дело.

— Ты больна?

Я тихо фыркнула. Какая-то часть меня хотела, чтобы я была больна, тогда, это можно было бы вылечить. Все лучше, чем оказаться бесплодной.

— Нет.

— Тогда зачем тебе к врачу?

Я почувствовала, как во мне закипает злость и посмотрела на Куинна:

— У тебя нет права задавать мне эти вопросы.

— И нет права на заботу? — не сдержался он. — Ты — круглая дура, если думаешь, что я не забочусь о тебе.

Я не была дурой. Забота Куинна всегда проявлялась в прикосновениях, и порой во взгляде, даже если его слова опровергали это. Сейчас я не могла себе позволить зацикливаться на этом, потому что не могла сделать его единственным в моей жизни. А ему хотелось быть единственным, хотя прямо об этом он так и не заявил.

— Куинн, мне сейчас не до твоих желаний. — Не сейчас, когда я раздражена. Не сейчас, когда у меня гораздо более серьезные проблемы.

О'Конор ничего не сказал, и мы продолжили наш путь в тишине. Он спросил адрес лишь, когда мы добрались до города. Доехав до небоскреба на Коллинз-стрит, Куинн остановился перед ним, проигнорировав знак «стоянка запрещена». Припарковав машину, он вылез из нее и направился к моей двери, чтобы помочь мне выйти.

Оставив без внимания его предложение помощи, я окинула взглядом тридцать этажей, что вздымались передо мной. Кабинет доктора Харви располагался на двадцатом этаже — моя фобия распространялась на эту высоту. Технически, боязнь не должна была проявиться в самом здании, где я оказалась бы в окружение четырех стен, но, казалось, что для моего желудка, это не имеет значение. В прошлый раз, меня едва не рвало всякий раз, когда я выглядывала из окон кабинета врача. А на обратном пути, когда лифт спускался на первый этаж, меня трясло и я обливалась потом — не те ощущения, которые бы мне хотелось вновь пережить.

— Уверена, что все будет в порядке?

— Разумеется. Я уже говорила, что не больна.

— Мне так не кажется, — отрывисто ответил он. — Ты побледнела, как полотно.

— Мой врач находится на двадцатом этаже. — Куинн знал о моей смехотворной боязни высоты, высотных зданий и внушающих ужас лифтах.

— Хочешь, я провожу тебя в лифт? Может, тебе будет не так тяжело, если ты будешь не одна.

Я покачала головой и проигнорировала беспокойство в его голосе.

— Я не имею понятия, как долго там пробуду.

— Я буду ждать в фойе.

— Хорошо. — Крепче вцепившись в бумажник, я прошла мимо Куинна и вошла в здание.

Не успев далеко пройти, я услышала свое имя:

— Райли?

Я застыла на месте, узнав грудной голос и его обладателя еще до того, как обернулась.

Миша.