Греховное падение

Застегивает свой ремень, будто удавку на моей шее. И почему именно это у меня всплывает в голове, когда я наблюдаю за ним? Но я не знаю ответа, да и сердце не на месте от сказанного им. Чего он от меня хочет? Простого секса? Тогда им не отбирают волю, все происходит по-другому. Я чувствую горький комок в горле от того, что меня так резко опускают на землю. Мечтательница.

Мрак намеревается выйти из комнаты, а я приподнимаюсь на ноги, замечая, что за окном светает, значит, скоро на работу, но у меня даже элементарного нет, уже не говоря о том, что не могу пойти в офис в домашнем костюме и тапочках.

— Мрак, ты куда? Мне скоро на работу, — говорю, видя, что он вышел и, обмотавшись в плед, семеню следом. — Ты отвезешь меня домой?

— У тебя внеплановый выходной, — бросает и, поворачиваясь, останавливается.

Я врезаю в него, не сразу понимая, что он остановился, и оказываюсь прижата к его груди. Снова его запах ударяет мне в ноздри, сводя с ума. Разве можно так адово пахнуть?

— Нет, мне нельзя, не поймут, — лепечу умоляюще.

Дэвис будет рвать и метать, если меня не будет. Он ненавидит внеплановость.

— Уже поняли, — отвечает категорично и загадочно, опять не собираясь ничего объяснять.

— Что? — Шепчу, не веря, поднимая на него округлившиеся глаза.

— В понедельник, Стайл. Тебе на работу в понедельник, — как для маленькой, повторяет.

— А пока, — сжимает мои плечи и разворачивает к себе спиной, указывая взглядом путь куда-то вперед, будто я могу видеть в темноте.

— Ванная в конце коридора, там же и твоя комната, найдешь вещи в шкафу, — подталкивает меня в спину.

Я делаю шаг вперед, но останавливаюсь.

— Ты все это запланировал, да? — Поворачиваюсь к нему, ошарашено смотря на него, но на его лице непроницаемая маска.

Он не дает ответа, как и всегда. Пора бы уже привыкнуть. Разворачивается ко мне спиной и, бросая напоследок: "Распоряжусь насчет завтрака и жду через час", уходит.

Я так и стою, смотря на его удаляющуюся спину и удерживая покрывало вмиг ослабевшими пальцами. Что это сейчас было?

ГЛАВА 13

Мрак вводил в меня в какой-то транс своим взглядом, а когда я оставалась одна — на меня накатывало. Оказавшись в душе и включив воду погорячее, я сползла по стенке и долго плакала от несбывшихся ожиданий, обреченности будущего. Не буду любимой, светящейся от переполняющих чувств рядом с ним, лишь у ног ожидая подачки. Я знала, что именно так и будет, уже чувствуя к нему то, что и в сравнение не бралось с моими прежними чувствами к Бену, да и вообще к мужчинам. Я ведь уже была в Мрака влюблена, если не любила. Уже откликалась на каждое слово, прикосновение, искала его взглядом, млела от запаха, который пропитывал все пространство вокруг меня, рядом мужчина или нет. Я уже была его на каком-то химическом уровне, тщетно надеясь, что это пройдет, а мое влечение сойдет на нет, стоит мне один раз с ним переспать, но в результате я еще больше запутывалась в его сетях, тонула в нем. Он, как болотная трясина, один раз шагнув — выбраться уже невозможно. И я не могла или не хотела. Моим желанием стало все изменить, повернуть в свою сторону, и, хоть я чувствовала исходящую от него опасность, притяжение оставалось неизменным, а чувства не поддавались контролю. Раньше я как-то не вкладывала в отношения такого эмоционального всплеска, больше чувств доставалось работе, но сейчас… Сейчас все обстояло по-другому. Я уподобилась многим женщинам, которые придавали слишком большое значение сексу. Если раньше это был акт больше для разрядки, с симпатичным человеком, партнером, которого я больше уважала, чем любила, то сейчас это было страстью, наваждением, а мужчина не просто симпатичен, он был всем. Не просто мужчина в постели для расслабления и разрядки. Он заполнял собой все, подавляя, переиначивая мою волю, переписывая мою суть. Он был опытным мастером, кукловодом. Одного взгляда, непринужденного щелчка пальцев достаточно, чтобы ему повиновались, выполняли его волю, покорно сидели у его ног. И я не была исключением, жаждущая его прикосновений.

В какой-то мере чувства, которые я, как оказалось, испытываю, стали для меня озарением, но вместо того, чтобы радоваться этому, я испытала боль. Мне было плохо от того, что он меня отверг, как будто сердце вырвали из груди, оставив после себя пустоту и зияющую дыру, которую невозможно будет заполнить самостоятельно. После секса и сокрушительного оргазма хотелось, чтобы он и дальше держал меня в своих объятьях, никогда не отпускал, но он отпустил, и от этого тело пробил озноб. Казалось, вполне ощутимый холод пробрался до самих костей, и это никак не зависело от температуры в комнате.