Греховное падение

Стону, молю невнятно двигаться быстрее, не останавливаться, наполнить собой до основания. Я теряю себя в нем.

Он больно щипает сосок, прикусывает, оставляя свои метки, а я лишь могу выгибаться навстречу его губам, языку, пальцам, члену.

Я падаю куда-то вниз — в его темное царство наслаждения. Ловлю кайф от его движений, получаю истинное удовольствие от его беспощадного ритма и боли, которую он обрушивает на мои соски, оттягивая их зубами. Я кончаю, упиваясь этими ощущениями. Я люблю боль, его, мелькает несвязная мысль, когда я, вырвавшись из оков этого мира, парю над нашими телами, видя звезды других миров и яркий свет освобождения.

Мрак двигается чуть медленней, нежней. Уже не держит руки, гладит по щеке, вытирая отчего-то выступившие слезы, не дает уйти навсегда, и я возвращаюсь. Принимаю его в себя, раскрываюсь, впитываю. Ловлю его взгляд, другой, новый. Нежный?

Кажется мне это или нет, но я блаженно улыбаюсь, теряю себя в нем. Растворяюсь. Его, ничья больше. Его… Быть может, я это даже говорю, лепеча несвязно, не знаю. Не уверенна сейчас, что всплывает только в моей голове, а что выходит наружу. Меня нет. Он. Только он… Я потеряна, расплавлена, превращенная в жидкую лаву.

Все, что он дает, приветствует мое тело, разум спит, похороненный восхитительным блаженством. Нет мыслей, только удовольствие. Я хочу всего его, все, что он уготовил, поэтому, когда близится его разрядка, а он выходит из меня, кончая и обрызгивая своим семенем мой живот и лицо, я ловлю каждую каплю, попадающую в рот. Я сумасшедшая, мелькает мысль, ведь получаю удовольствие даже от этого, наблюдая из-под полуопущенных век, как он втирает в мою кожу свою сперму со странной улыбкой, блуждающей на его лице. Быть может, я бы знала ей значение, если бы могла здраво мыслить, но я не могу. Я распалась на части в его руках, а, словив его взгляд, утонула в нем. Уже нет пути назад, я обречена.

Глаза закрываются, слабость накрывает меня, а сон утягивает в свои края. Лишь на подкорке сознания чувствую, как он укрывает нас чем-то, и, крепко прижав к себе, устраивается рядом со мной на пушистом ковре.

Стоит мне пошевелиться, как я чувствую острую боль, шея занемела от неудобного положения и заявила о себе простреливающей болью. Между ног тоже покалывает и саднит, а кожа стянута от сухости. Стоит пойти в душ, думаю я, вдыхая запах секса и Мрака, который обволакивает всю мою сущность. Слышу его размеренное дыхание за спиной и аккуратно поворачиваюсь, немного шевеля головой, разминая шею. Стоит мне повернуться, как мужчина тут же открывает глаза, встречаясь со мной взглядом. Я неловко улыбаюсь, но в ответ не вижу и тени улыбки, он лишь внимательно смотрит, будто проникает в мое сознание. Я пытаюсь закрыться от него, восстановить щиты, но их нет… стены пали, если до этого, еще хоть немного, можно было сопротивляться его взгляду, то сейчас нет, я даже не могу отвести взгляд, пригвождена его пронзительными омутами. Сейчас я открытая книга, которую можно с легкостью перелистать такому человеку, как он. Хотя, скорее всего, я всегда для него была открытой книгой, ведь он знает обо мне все. Мрак разрывает контакт, оставляя после себя чувство холода, будто в моей голове покопались, но не найдя ничего интересного, закрыли дверь, громко ее захлопнув.

Мужчина поднимается, сверкая передо мной своим идеальным задом. Я смотрю на его накачанную спину и спрашиваю.

— Что теперь?

— А разве что-то изменилось? — Отвечает, бросая на меня насмешливый взгляд, пока отходит от нашего места соития на полу.

— Но я… ты… мы… здесь, — пытаюсь сформулировать свою мысль, но я настолько растеряна, что просто не знаю, что сказать, поэтому замолкаю.

— Я выделю тебе комнату, — после некоторой паузы, которую я, видимо, была должна заполнить, но не смогла, говорит он.

Подходит к дивану и, натягивая свои штаны, продолжает.

— В остальном все, как прежде.

— Но я думала, — кутаюсь в покрывало, сглатывая.

— Ты хочешь, чтобы мы… — заканчиваю полушепотом, не решаясь озвучить, что полагала — после расставания с Беном наши с Мраком отношения обретут более стандартный вид. Да и он обещал в понедельник ответить на все вопросы, а до понедельника всего-то четыре дня.

— Чтобы мы что? — Прожигает меня глазами.

— Встречались, — икаю под его серьезным взглядом, чувствуя, как краснею от абсурдности сказанного.

Он хотел любовницу, ученицу, черт знает, что еще, но явно не девушку. Я это понимаю по сжавшимся губам и изменившемуся взгляду. В нем мелькает что-то нехорошее. Опасность, вопит мой мозг, поэтому я, быстро спохватившись, бросаю.

— Я не это имела ввиду, — он выгибает бровь вопросительно, — просто думала, все станет более нормальным, — выдыхаю.

— Все зависит от понятия нормальность, — заканчивает он, показывая всем своим видом, что разговор окончен.