Греховное падение

— Я не пью. — Он поворачивается ко мне, и я вижу отражающееся на его лице удивление, видимо он не все обо мне знает.

— Почему? — Закономерно спрашивает, но я в ответ молчу, лишь пожимаю плечами.

Не буду же я рассказывать, что алкоголь возвращает плохие воспоминания, которые иногда слишком отчаянно хочется вычеркнуть из своей биографии. Как будто вчера слышу запах перегара, чувствую липкие прикосновения, ежусь от удушливого страха. Мне хочется к маме, свернуться калачиком и вдыхать запах выпечки, которым она часто пахнет, а вместо этого слышу алкогольное зловоние. Я до сих пор помню слова Мисси, ее обещания всегда быть рядом, не отпускать, но люди редко сдерживают свои обещания.

— Раздевайся, Стайл, — врезается в мои мысли его голос.

— Что? Сейчас? — спрашиваю, встречаясь с подавляющими омутами мужчины.

Он кивает, усмехаясь.

— Ты же не думала, что мы будем играть с тобой в классики.

— Не думала, — хихикаю нервно, — ну и сравнения, Мрак.

— Для тебя же, — отвечает.

Я удивленно вглядываюсь в его глаза, неужели заметил изменения во мне, неужели для моего комфорта? Если да, то он добивается своей цели, потому что напряжение немного отпускает, даже дышать могу свободней.

— Ну же, — подталкивает, — или ты хочешь, чтобы я помог?

Отставляет стакан в сторону, намереваясь сделать шаг ко мне, но я отрицательно машу головой. Не надо мне помогать. Хочет, чтобы я разделась, я разденусь, он же все видел, но все равно, когда расстегиваю кофточку руки начинают заметно подрагивать и моя нервозность набирает новый оборот.

В его присутствии я еще не обнажалась, поэтому стараюсь делать все как можно плавнее, но все равно движения рванные, а дыхание сводит от его пристального взгляда. Оставшись в одном белье, нерешительно смотрю на него, остановившись в полушаге до полного обнажения. Мрак в ответ подталкивает взглядом не останавливаться, поэтому я берусь за бретельки лифчика и снимаю его, делая так, чтобы волосы скрывали мою грудь, а затем стягиваю трусики по ногам. Все мои вещи на одной кучке, разве что тапочки, все еще на мне. От этого из меня вырывается нервный смешок, но, встретившись с его глазами, он пропадает, я так и замираю, не шевелясь. Мрак видел меня голой и не раз, но все равно стыдливый румянец вспыхивает на моих щеках от его пристального взгляда, а глаза мужчины продолжают раздевать, хотя одежды больше нет, сканируют, обнажают душу, кажется, что все мои мысли у него на ладони, а я открытая книга. Его взгляд оказывает гипнотическое действие на меня, я будто чистый лист, на котором он напишет то, что пожелает. Пытаясь разорвать контакт, сбросить с себя его губительное воздействие, я опускаю глаза, лишь мимолетом замечая отражающийся в его глазах голод, желание и что-то еще, что сейчас довольно сложно разобрать.

Слышу его тихие шаги, а сама не двигаюсь, лишь чувствую как он приближается, командуя: "на колени". Сердце замирает, останавливаясь, чтобы пуститься вскачь от его настойчивой команды. Я вздрагиваю, но повинуюсь, мы играли в эту игру и не раз.

— А говорил, что не дом, — бурчу больше для себя, чем для него, пока опускаюсь на колени, но слова сказанные тихо, оглушают, отдаются эхом от стен и возвращаются обратно ко мне.

Надеюсь, он не слышал, замираю. Мрак не любит таких сравнений, а сейчас я точно не хочу его злить, и все же вместе с каким-то первобытным страхом во мне бушуют, как море во время шторма, различные эмоции, главная из которых — предвкушение, все нутро ликует в ожидании того, что предстоит. Меня к нему слишком тянет, а здравый смысл напрочь отсутствует рядом с ним. Быть может я и есть "шлюха", секс без обязательств, без имен, очень на это смахивает.

Мрак подходит ближе, останавливаясь напротив, гладит по голове, проводя по виску пальцем, а затем резко наматывает мои волосы на кулак, заставляя приподнять голову. Я так и замираю, смотря испуганно на него, чего он хочет? Ответ находится… сразу же, когда мужчина свободной рукой высвобождает свой член из штанов. Я сглатываю, смотря на вздыбленную плоть, не уверенная, что она поместиться в мой рот, но мужчину не заботит это, он надавливает на мои губы головкой, заставляя приоткрыть рот. Я вбираю его длину насколько могу. Стараюсь убрать зубы, чтобы не причинить ему боли, но я не справляюсь, когда он оттягивает мои волосы назад, заставляя откинуть голову, толкаясь еще глубже. Меня сковывает рвотным рефлексом, отчего слезы струятся из глаз. Хочется оттолкнуть его, что я и делаю упираясь руками в его ноги, но он не двигается, точнее двигается, но не в том направлении, котором я хочу.

— Расслабь мышцы, — говорит он, но я не могу, а он будто сжалившись надо мной, отпускает, подтягивает штаны и прячет орудие пыток. Иначе и не назовешь.