Греховные уроки

Он рывком открывает ее, а затем делает шаг ко мне, его пальцы обхватывают мое горло так быстро, что я едва успеваю заметить его движение.

— В какую игру ты играешь?

Я открываю рот, чтобы ответить, но ничего не выходит, так как он душит меня слишком сильно. Паника поднимается внутри меня, как приливная волна, готовая разбиться о берег и оставить за собой разрушения.

У меня кружится голова, когда он медленно лишает меня кислорода, глядя на меня с такой неконтролируемой яростью, что я задаюсь вопросом, действительно ли он зайдёт слишком далеко и лишит меня жизни. В тот момент, когда эта мысль приходит мне в голову, он слегка ослабляет хватку, давая мне возможность вдохнуть кислород.

Я смотрю на него с неверием.

— Ты пытаешься убить меня?

Он наклоняет голову.

— Нет, но тебе нужно усвоить урок.

Я чувствую облегчение, когда его пальцы покидают мою кожу, но по выражению его глаз понимаю, что это далеко не конец. Бросив взгляд на часы, я говорю:

— Мне нужно вернуться или...

Он хлопает ладонью по дверному проему, преграждая мне выход.

— Ты никуда не пойдешь, пока я не скажу.

— Кто-нибудь придет искать меня, если я задержусь.

Он скалит зубы, как разъяренный волк.

— Пусть ищут. Мне плевать.

Прежде чем я успеваю осознать, что он делает, его губы прижимаются к моим в гневном и страстном поцелуе, от которого у меня перехватывает дыхание.

— Ты принадлежишь мне, что означает никаких свиданий с другими мужчинами. Ты поняла?

Мой желудок трепещет, словно миллион порхающих бабочек от того, как по-собственнически он ведет себя. Это безумие, ведь хотя он с самого начала ясно дал понять, что это не более, чем секс, какая-то часть меня надеется, что это может стать чем-то большим.

И то, как он сейчас себя ведет, только подпитывает эту фантазию.

Кончики его пальцев сильнее впиваются в мои бедра.

— Скажи мне, что ты поняла, - требует он.

— Я поняла, - вру я, хотя во всем этом нет никакого смысла.

Секс для него - просто сделка, так почему так важно, с кем я встречаюсь?

Не то чтобы я интересовалась Риццо, и у меня также нет ощущения, что он заинтересован во мне. В конце концов, наши семьи - враги. Я согласилась на это, потому что Нат умоляла меня пойти с ними и составить пару Бьянки.

— Хорошо. - Он вытаскивает меня из кабинки и наклоняет над раковиной. — Пришло время наказать тебя.

Он задирает мою юбку, а затем срывает трусики с ног.

Я тяжело сглатываю, жалея, что надела юбку, которая облегчает ему доступ. Его рука яростно опускается на мою левую ягодицу, заставляя меня подпрыгнуть.

Я вскрикиваю от боли, когда он переходит к моей правой ягодице и делает то же самое. Твердая поверхность раковины впивается в мои бедра, пока он продолжает давить на меня своим весом. Это оставит синяки, но я чувствую, что таково его намерение. Причинить как можно больше физической боли, даже если у него здесь нет никаких орудий.

— Не делай вид, что тебе это не нравится, Морроне.

Я стискиваю зубы.

— Мне не нравится, что ты ведешь себя совершенно неразумно.

Он рычит, его вес давит на меня сильнее.

— Как бы тебе понравилось, если бы я был здесь с другой женщиной и демонстрировал ее?

Когда он так говорит, я прихожу в ярость. От мысли увидеть его с любой другой женщиной у меня сводит живот.

— Я бы возненавидела это.

— Именно. - Он шлепает меня снова, еще сильнее, чем раньше. — Вот почему тебя нужно наказать за то, что ты так чертовски разозлила меня.

Я слышу гнев в его голосе, и он вселяет в меня ужас.

Очевидно, что когда я преследовала этого мужчину, желая, чтобы он обратил на меня внимание так, как я всегда обращала внимание на него, я никогда не задумывалась о том, насколько он безумен.

Не зря он главный каратель в Академии Синдиката. Он любит причинять боль, а я открыла книгу, чтобы заглянуть внутрь и погрузиться в безумие, которое кроется внутри него.

Однако теперь я не могу выбраться, или, по крайней мере, он мне этого не позволяет.

Я тяжело сглатываю, когда за спиной раздается его неровное дыхание, и смотрю в зеркало, встречаясь с ним взглядом.

Сейчас он выглядит на грани безумия, с широко раскрытыми карими глазами и растрепанными волосами.

— Я трахну тебя прямо здесь и наполню своей спермой, потом ты вернешься и сядешь рядом с этим мальчишкой, а моя сперма будет капать тебе в трусики.

Я с трудом сглатываю при этой мысли, но мои бедра сжимаются.

— Да, сэр.

Звук расстегиваемой молнии ускоряет мое сердцебиение, когда он высвобождает свой член и просовывает головку ко входу в мою насквозь мокрую киску. Не успеваю я перевести дыхание, как он оказывается внутри меня.

Он глубоко вбивает в меня каждый дюйм, когда двигает бедрами внутрь и наружу грубыми, порочными движениями, словно пытаясь перестроить мои внутренности. Я смотрю на него в зеркало, и он смотрит на меня в ответ с таким неприкрытым желанием, что я забываю о безумии того, что мы делаем. И невозможно не стонать, когда он заставляет меня чувствовать себя неосязаемой, как будто я больше не в своем собственном теле.

Мои друзья сидят на трибунах и ждут моего возвращения, а меня, как какую-то шлюху, трахает в туалете наш профессор-садист.