Греховные уроки

— Я закончила, сэр, - говорит Наталья, кладя эссе на стол. Как всегда, каждый чертов раз она приносит задание первой.

— Спасибо. Вы можете идти.

Она кивает и уходит, оставляя остальных в классе корпеть над своими сочинениями. Наталья Гурин всегда была самой умной в классе с тех пор, как приехала сюда. Приятно, когда студентка так предана учебе.

Постепенно остальная часть класса сдает свои эссе и уходит пораньше. Не вижу смысла заставлять студентов оставаться, если их работа завершена. Когда я поднимаю взгляд и вижу как Лайла Эстрада сдает работу, мой желудок опускается. До звонка осталось пять минут, и теперь Камилла - единственная оставшаяся ученица.

— Спасибо, мисс Эстрада.

Она улыбается и кивает, выходя из комнаты.

Сердце беспорядочно колотится под грудной клеткой, когда я смотрю на Камиллу, которая все еще пишет несколько неторопливо, учитывая, что она здесь последняя.

В глубине души я знаю, что она постаралась продержаться дольше всех, чтобы мы остались наедине. В последнее время это происходит слишком часто, чтобы быть совпадением. Жажда пробуждается в моем нутре, пока наблюдаю за ней, желая, чтобы я не был так увлечен своей ученицей. Это ежедневная борьба, которая усугубляется тем, что я знаю, что глубоко внутри она прирожденная мазохистка, даже если пока не понимает этого. Хотел бы я иметь возможность обучить ее и открыть ей глаза на мир удовольствия и боли.

Я сжимаю кулак под столом, отсчитывая секунды до звонка. Мой член полутвердый и упирается в молнию брюк. Этот день и так был чертовски сложным без того, чтобы Камилла Морроне наградила меня синими яйцами.

Раздается звонок, и ее потрясающие глаза отрываются от бумаги, когда она щелкает крышкой ручки. Они встречаются с моими, и огня в них достаточно, чтобы сжечь дотла все это гребаное здание.

— Закончили, мисс Морроне? - Спрашиваю я, не в силах сдержать напряжение в голосе.

Она улыбается, и это самая красивая улыбка, которую я когда-либо видел. Красота субъективна, и обычно я не нахожу ее в таких обыденных вещах, как улыбка или внешность. Обычно я вижу красоту в хаосе и боли, и все же Камилла прекрасна для меня всё время, черт возьми.

— Да, сэр.

Я скрежещу зубами, наблюдая за тем, как она встает и идет к столу. Она всегда называет меня «сэр», в то время как большинство студентов зовут меня профессором. И есть что-то намекающее, почти сексуальное в том, как она это делает.

А может, это потому, что я потерял голову с той ночи в баре. Мне нужно взять себя в руки и подавить все ее надежды на то, что это может перерасти во что-то иное, кроме сугубо профессиональных отношений студентки и профессора.

Глава 3

 

 

Камилла

 

 

 

 

Сердце пропускает удар, когда он резко выхватывает эссе из моих рук.

— Спасибо, мисс Морроне. - Он избегает моего взгляда. — А теперь идите на следующий урок.

Я тяжело сглатываю, чувствуя разочарование. С той ночи в баре перед Зимним балом он краток со мной и едва смотрит в мою сторону.

— Да, сэр.

И все же я не могу перестать фантазировать о нем. Как будто он мучает меня каждую секунду бодрствования и сна. Не было ни одного сна, в котором бы не фигурировал он.

Его челюсть сжимается как раз перед тем, как я разворачиваюсь и выхожу из класса. Возможно, мое разочарование связано с тем, что с тех пор, как я узнала, что Ева вышла замуж за директора Бирна на зимних каникулах, у меня появилась надежда, что есть шанс, что моя влюбленность в Ниткина перерастет во что-то другое.

Если она может быть с профессором, то почему я не могу?

Я знаю, что это безумие, потому что профессор Ниткин совсем не похож на директора Бирна. Он измученный и злой, и ему нравится наказывать людей. Когда я сказала подругам об этом почти в шутку, они все подумали, что я сошла с ума, и, возможно, так оно и есть. В конце концов, Гаврил Ниткин не похож ни на одного мужчину, которого я когда-либо встречала. Его глаза холодные и расчетливые, и он наслаждается тем, что причиняет боль.

Не говоря уже о том, что моя семья никогда не позволит мне быть с профессором из академии. Мне суждено выйти замуж за наследника мафии, который увеличит могущество и положение семьи.

Самая большая привлекательность профессора Ниткина для меня - это то, в чем мне стыдно признаться кому бы то ни было, иногда даже самой себе. Я получаю удовольствие от боли не меньше, чем он от ее причинения. Меня отправили к нему для наказания лишь раз, и мой стыд привел к тому, что я больше никогда не попаду в его кабинет.

Он выпорол меня, как делает с большинством студентов. Действие, которое должно вселять страх и боль и заставлять тебя жалеть о том, что попал к нему. И все же я почувствовала укол между бедер. Мне было всего пятнадцать лет, и я не могла по-настоящему понять, почему боль доставляет такое удовольствие. Это то, что держало меня подальше от него с того дня, вдвойне гарантируя, что меня никогда не отправят обратно для наказания.

— Камилла!

Я оборачиваюсь и вижу Адрианну, бегущую ко мне по коридору.

— Подожди. Ты что, не расслышала меня с первого раза?

Я сглатываю, качая головой.