Греховные уроки

Я прочищаю горло и захожу в класс, позволяя своему взгляду свободно перемещаться по комнате. Даже несмотря на непреодолимую потребность сосредоточиться на Камилле, с тех пор как наш разговор принял более сексуальный оборот той ночью в баре.

Меня никогда не интересовали студентки, в отличие от Арчера. Он не может держать свой гребаный член в штанах рядом с горячими восемнадцатилетними девчонками, но они всегда были слишком незрелыми для меня и моих мрачных вкусов.

Однако Камилла - исключение, и я знаю почему. Я понимаю, что ею движет. Те мазохистские наклонности, которые она отчаянно пытается похоронить с тех пор, как я обнаружил их в своем кабинете три года назад.

Я позволяю себе взглянуть на нее и обнаруживаю, что она смотрит прямо на меня своими медово-карими глазами. По телу разливается тепло, я прерываю зрительный контакт и открываю портфель, доставая учебник по анатомии для старших классов.

— Найдите все тринадцатую главу. - Я открываю книгу на нужной странице. — Сегодня мы собираемся изучить, какие яды лучше всего применять и на какие органы они воздействуют.

Поднимаю взгляд и вижу, что Камилла смотрит на меня, а не в свою книгу, которая все еще закрыта.

— Мисс Морроне, Вы оглохли? - Рявкаю я.

Ее глаза расширяются, и она машет головой.

— Простите, сэр. Какая страница?

Я сжимаю челюсть, ничего так не желая, как затащить ее в подвал и показать все, что ей нужно знать обо мне. Воспоминание о том, как она в пятнадцать лет терла бедра друг о друга, пока я причинял ей боль, пронзает меня, и я качаю головой, зная, что в следующий раз, когда поставлю Морроне в такое положение, вряд ли смогу удержаться от того, чтобы не зайти слишком далеко.

— Глава тринадцать, - огрызаюсь на неё.

Она кивает и находит тему в книге, прикусывая нижнюю губу. Это делается не для того, чтобы возбудить, но все, что делает эта девушка в последнее время, сводит меня с ума. Я провожу рукой по волосам и отрываю от нее взгляд, глядя через комнату на серьезные и сосредоточенные лица.

В этой школе все ученики боятся меня и моих наказаний, даже такие самоуверенные, как Элиас Моралес. Он мог бы поклясться в обратном, но я видел страх, когда его отправляли ко мне.

— Кто-нибудь может сказать мне название известного яда, который использовался в прошлом? Тот, что легко достать.

На несколько мгновений воцаряется тишина, прежде чем Наталья Гурин вскидывает руку вверх. Я возвращаю внимание на первый ряд, где Наталья сидит рядом с Камиллой.

— Да, Гурин.

— Atropa belladonna.

Я киваю.

— Действительно, классика, которой пользовались веками. Что делает ее такой эффективной?

— Ягоды можно добавить, например, в сладкий напиток, и поэтому обнаружить яд может быть очень трудно, поскольку они сладкие и приятные на вкус.

Я снова киваю.

— И какой эффект это оказывает на организм после употребления?

— Он может блокировать нормальные функции нервной системы, вызывая паралич, даже в сердце. И поэтому при правильной дозировке может привести к летальному исходу, - отвечает Наталья.

Ева Кармайкл прочищает горло рядом с Натальей, как будто ей неловко из-за обширных знаний своей подруги о смертельном яде. Очевидно, что жена моего друга не создана для мира мафии. Сложно поверить, что Оак влюбился в студентку, а тем более женился на ней.

К сожалению, думаю, что это только подлило масла в огонь в отношении Камиллы, так как, когда смотрю на нее, я обнаруживаю, что она не сводит с меня своего пристального "трахни-меня" взгляда.

Я стискиваю зубы и переключаю внимание на другие столы.

— Хорошо, я хочу, чтобы все вы прочитали тринадцатую главу, а затем написали короткое эссе из трехсот слов о том, какой яд вы бы выбрали, если бы вам нужно было быстро, но тихо и незаметно уничтожить врага.

Раздается приглушенный ропот, когда студенты приступают к чтению. Садясь за свой стол, я ослабляю галстук, который кажется чертовски тугим. В комнате жарко, хотя я знаю, что это нормальная температура. Это девушка в передней части класса вызывает у меня такие ощущения.

Я сосредотачиваюсь на лежащих передо мной рефератах второкурсников о сердце и его функциях в организме, и беру в руки тот, что находится на самом верху стопки. Преподавание может быть такой рутинной работой, но оно помогает мне подавить садистские порывы, которое преследует меня на каждом шагу. Дисциплина и структура работы в школе дали мне способ контролировать мои побуждения и отдушину в качестве постоянного карателя СА.

Оак спас меня от самого себя, когда предложил эту работу, поскольку я был на грани невозврата, приближаясь к опасному будущему, которое могло привести меня в тюрьму или еще хуже. Я был силовиком Братвы Сидоровых по ту сторону границы, в Торонто, эмигрировав в четырнадцать лет из России, но насилие и отсутствие правил мешали мне контролировать жажду крови.

В ходе ссоры я убил одного из высокопоставленных членов и был вынужден бежать. Внезапный переворот в жизни спровоцировал меня на ряд преступлений, которыми я не горжусь. Именно тогда мы с Оаком познакомились, и он предложил мне работу, защиту от тех, кого я поимел, и от самого себя.