Греховный соблазн ночи

— Да не особо, — пожала плечами гостья. — Но сейчас дико хочется сладкого, ничего поделать с собой не могу, — улыбаясь похвасталась Анна, но поняв, что сама открыто призналась в беременности, резко смолкла и опустила взгляд в чашку с чаем.

— И какой срок у тебя?

— Пятнадцать недель или чуть больше, — виновато подняла взгляд на Беллу.

Почему-то с этой женщиной не могла вести себя иначе, вызывая уважение, восхищение и почитание.

— Весенний ребенок. Подарок бабушке значит.

Анна взглянула на Джафара, ожидая подробностей.

— У мамы день рождение в апреле. Твой…, — Джафар осекся, — наш малыш же тоже в этот месяц ожидается? — поднял брови, вопрошая.

— По акушерской формуле да.

Белла просияла и задала вопрос, который отправил в тупик потенциальных родителей.

— Когда вы планируете пожениться, сынок? — обратилась к Джафару. — Ты надеюсь сделал девушке предложение? — и уставилась в упор на сына.

Джафар заморгал, открыл рот, готовый рассказать, что сделал его как только узнал о двух полосках, но, сообразив, что такое маме знать не положено, смолк, бегая глазами между двух женщин. Анна, не предавая прямолинейность, заговорила первая.

— Белла ханум, Ваш сын джентльмен. Он предложил мне брак, едва узнав о беременности, но я не хочу спешить, идя на серьезный шаг только из-за ребенка, — выпалила скороговоркой. — Я хоть и воспитана в традиционной семье, но замуж не спешу. И ребенком привязывать к себе: последнее в списке моих качеств.

— O tempora! O mores! (О времена! О нравы!) — процитировала известную фразу Цицерона на латинском и, более ничего не добавляя, поднялась из-за стола, собирая посуду.

Анна и Джафар помогли убрать стол в полном молчании, чувствуя осуждение обоих матерью: Анну за своеволие и не подчинение правилам общества, сына за нерешительность в действиях. Перед прощанием Анна поблагодарила хозяйку за ужин, а ханум в свою очередь на полном серьезе ответила:

— Надеюсь, Анна в тебе достаточно благоразумия сделать правильный выбор, — и подтянув гостью ближе, поцеловала в щеку.

Анна растерялась и, не найдя достойного ответа, лишь кивнула и вышла за порог.

Глава 26. Георгий

Анна чувствовала себя Еленой Исинбаевой: прыгнуть в кровать к Тариеву прыгнула, "высоту" взяла, даже кубок получила, эдакую пожизненную награду, а что делать дальше: не знала. Доказала себе, что смогла добиться поставленной цели: обратить на себя внимание и соблазнить интеллигента.

С момента приезда россиянки в Азербайджан прошло два месяца и за это время их отношения не продвинулись в сближении, а будто бы зависли в состоянии невесомости.

Джафар никаких поползновений не совершал, придерживаясь определенной дистанции: то ли из-за чрезмерной воспитанности и уважения к женщине, то ли из-за состояния беременности объекта внимания. Они общались, встречались, ходили на прогулку и в кафе, Джафар возил будущую мать на обследования, но ничего более.

Живот у Анны заметно обозначился и как не пыталась девушка его скрыть объемными свитерами и толстовками, окружающие замечали и оберегали беременную. На ее активность положение не влияло, а скорее усиливало. Она по-прежнему трудилась в аптеке по несколько часов в день, не обращая внимание на угрозы Мансуровых ее уволить, если станет перетруждаться.

Осень близилась к финишу, навевая серость за окном и уныние в душе. Яркая листва поржавела и пожухла, втаптывалась в грязь ботинками прохожих; дожди все чаще гостили в городе, из кратковременных ливней переходя в моросящие и затяжные. Элегия простудилась и лечилась дома, оставив Анну на время за главную.

Китайский музыкальный атрибут оповестил о приходе покупателя и Анна вышла из подсобного помещения к окошку для общения с посетителями.

— Здравствуйте, — обратился клиент. — Мне набор от простуды. Друг заболел, попросил купить лекарства, — мужчина протянул листок со списком назначений от врача.

— И вам не болеть, — ответила Анна мужчине, забирая рецептурный бланк и поднося ближе к глазам.

— Вам какую лекарственную форму: таблетки или сироп от кашля? — спросила, не глядя на покупателя.

Но, не услышав ответа, повторила вопрос и подняв взгляд, запнулась на полуслове от того, как пристально на нее смотрел посетитель. Смутно знакомое лицо, но кто он? Анна не могла вспомнить, где видела этого человека.

— Анна Романова, — уверенно назвал ее имя мужчина, хотя на бейджике значилось лишь имя сотрудника аптеки.

И Анна вспомнила его: инспектор на границе МАПП Самура. Тот самый мужчина, что учинил ей допрос.

— Вы запомнили мое имя, — медленно, с удивлением в голосе ответила Анна.

— Вас трудно забыть оказалось, — обрадовался инспектор находке.

Быстро оглядев обстановку, вспомнил зачем пришел сюда.

— А ты, — резко перешел на вольность, — значит, здесь работаешь. И живешь в Сумгаите?